Амулеты

Мы волей разума оторвались от земли и полетели к высокому зеленому холму. Оказавшись на самой его вершине, мы прыгнули в синюю бездну, распростершуюся у подножья холма. Водичка переливалась в лучах солнца, поблескивала, и казалось, что и это было волшебство. Погрузившись в воду, мы стали опускаться все глубже и глубже. Воздух в легких был на исходе. Я глотнул воды и проснулся уже далеко от Иллюзиона – в Емеленских лесах. В человеческом обличии. Позже появились остальные участники невероятного приключения.

Мы вернулись домой.

Стояла прекрасная погода. Голубое небо. Яркое осеннее солнце пробивалась сквозь густые и пышные кроны деревьев, освещая вдалеке неровную зеленую полоску густых лесов. Солнечные лучи чудесно отражались от спокойной водной глади озера, в котором плескались мальки. В лесу чирикали птицы, звонко запивая песнь за песней; оводы и комары жужжали; дятлы неугомонно долбили огромные стволы деревьев; белки шумно перебегали по веткам с одного дерева на другое.

Лес жил своей тихой и смиреной жизнью. Мы не вставали с земли минут пятнадцать, лежали молча, просто наслаждаясь красотой матушки-природы. Хоть мы и восхищались красотой Иллюзиона, но лесной земной мир нас пленил и радовал больше.

До темноты мы добрались до пыльного и грязного города, где стоял ужасный смог, отчего мы невольно закашляли. Город вызвал тоску по Иллюзиону.

Сначала мы проводили до дому Вову с Таней.

– Прекрасное путешествие? – сказал отец Андрей.

– Да, – ответили они в один голос. – Только вот, что нам сказать родителям, где мы пропадали целый день? – спросил Вова.

– Ничего не говорите, если не спросят. Если спросят, скажите, что заплутали в лесных чащах. Про Иллюзион – ни слова!

– Хорошо, – ответила Танечка и они с Вовкой побежали к подъезду.

Когда мы с папой подошли к нашему дому, на улице было уже совсем темно. Открыв, как можно тише входную дверь, мы зашли домой и тихими бесшумными шагами пробрались в спальню, где сладко спала мама.

Как же она была прекрасна. Длинные светлые волосы покоились на подушке. Милое и красивое личико, по которому бежали вечерние слезы, успокаивало и дарило только теплые для сердца чувства. Я ее любил и не мог налюбоваться ею, как и мой отец. Мы стояли и смотрели на нее, как она сладко спит, не скупясь на эмоции. Слезы так и бежали по моему лицу при виде той единственной, что подарила мне жизнь и воспитала, при виде той единственной, что защищала и оберегала от любых невзгод и напастей. Той единственной, что безвозмездно дарила свою материнскую любовь и нежность, ласку и утешение, при виде той единственной, что подарила мне море ярких и незабываемых впечатлений. Мамы.

Мамы. Как же я тебе благодарен за то, что ты для меня сделала. Годы, проведенные под материнской опекой лучшие годы моего детства и юности. Как же мне тебя не хватает!

Вдоволь налюбовавшись с отцом на ее красоту, мы решили ее разбудить.

Боже! Мне никогда не забыть, как она меня крепко обняла и поцеловала, зарыдав так, что я немного испугался.

Финальная глава

Видели бы вы сейчас меня – старого дурака, рыдающего, как пятилетний мальчишка. Но я продолжаю писать, ибо финальная глава (самая грустная для меня) повествует о судьбах моих друзей – Танечки, Вовы и папы. Ну и, конечно, я упомяну и о себе в трех словах.

Начну с моего любимого и уважаемого отца. Он, как и прежде, с любовью и рвением стал в будние дни учить детей уму и разуму. Он проработал в школе до конца своих дней. Это была его страсть и стихия. Я не видел человека счастливее, когда он приходил домой и с завидной энергичностью рассказывал нам с мамой, как меняются ученики. Он пытался воспитывать в детях самые лучшие человеческие качества – добропорядочность, ответственность, милосердие. Отчасти ему это удавалась, но не всегда.

В шестьдесят лет он ушел на заслуженный отдых и полностью посветил себя воспитанию своей единственной внучки – моей дочери Виктории.

И конечно он никогда не забывал про Иллюзион. Последний год он вообще там жил, чтобы хоть как-то заглушить страдания от своей болезни. Мама была там, рядом с ним. Она еще тогда в моей юности поверила в наш рассказ и потом с большой охотой захотела сама посетить мир Иллюзиона

С Вовой мы остались лучшими друзьями. Мы закончили школу. Потом поступили в один институт, более того на одну специальность. После окончания института Вовка занялся бизнесом, и дела у него шли я бы сказал очень даже неплохо. В общем, в нашем городке он стал достаточно влиятельным человеком. И я гордился своим другом. Вовка никогда не задирал нос, никогда не смотрел свысока, он остался навсегда в моей памяти тем славным малым, с которым мы открыли Иллюзион.

Он умер еще совсем молодым, когда ему стукнуло пятьдесят лет, возраст, когда жизнь только начинается. Его ранил ножом в живот какой-то бродяга ради пары сотен рублей, механических часов и мобильного телефона. Владимир умер еще до приезда скорой помощи. В тот год я чуть не спился, потому что не мог смириться, что его уже нет с нами – единственного друга всей моей жизни.