Амур с гранатой

Я открыла дверь своего джипа. Конечно, водитель совсем не удивился, когда в его шарабан села тетенька с котенком и щенком. Пассажирка попросила поехать по федеральному шоссе, затем велела неожиданно остановиться, честно расплатилась, вышла из машины и, не отпуская животных, исчезла среди деревьев. При себе у незнакомки не было никакого багажа. Всю дорогу она молчала. И водитель совсем не занервничал, потому что у него все пассажиры такие – с Пусиком, Мусиком и в домашних тапках.

Почему я подумала про тапки? Так они сейчас у Веры на ногах! Вероятно, уличные туфли женщина, убегая из Москвы, оставила дома.

Глава десятая

Когда мы с Верой вошли в небольшой коттедж, я быстро направилась в кухню. Пока мы ехали в поселок, Димон прислал сюда сотрудника хозяйственного отдела, который привез готовую еду, продукты, кое-какие вещи и корм для животных. Я живо заварила чай и предупредила:

– В комнате прямо у входа находится Елена. Это ваша охрана.

– Спасибо! – всхлипнула Вера. – Обо мне никто никогда так не заботился! Салатик! Курочка жареная! Спасибо! Спасибо!

Мусик и Пусик помчались к мискам и начали бодро хрустеть едой.

– Верочка, – осторожно начала я, – мы очень хотим вам помочь. Но из-за недостатка информации лишены возможности это сделать. Расскажите, кого вы так боитесь?

Холодова откусила от пирожка с капустой и закатила глаза.

– О‐о‐о! Обожаю кулебяку!.. Хорошо. Только история – она, ну… покажется вам фантастической. Кровь! Уникальная! Такой в природе нет! Понимаете?

– Не совсем, – призналась я.

– Группа крови очень важна при переливании, если человеку не то, что надо, в вену добавить, он скончаться может. Необходимо знать резус-фактор, его еще называют антиген D. Если у вас есть этот белок, то ваш резус положительный. Если нет – резус отрицательный, такой примерно у двадцати процентов людей. Но есть и очень-очень редкая группа крови с нулевым резус-фактором. О том, что такое существует, выяснили в семидесятые годы двадцатого века. В мире обнаружено только сорок четыре человека, у которых нет никаких антигенов. Ну, может сейчас их больше, у меня сведения старые. Такую кровь называют «золотой», потому что она универсальна для переливания другим носителям. Вот у меня такая! Понимаете?

– В общих чертах – да, – ответила я. – Вашу кровь можно перелить любому.

– Да… Иногда человек погибает, потому что для него не нашли донора. А о существовании «золотой» группы не всем известно. Но даже если владеешь этой информацией, где отыскать такую личность?.. И еще: «универсалам» можно переливать только их кровь, никакая другая не подойдет… Выяснилась моя особенность в раннем детстве, когда маме встретился очень хороший педиатр. Когда врач понял, с кем имеет дело, он посоветовал родителям создать для меня личный банк. Я раз в несколько месяцев до сих пор сдаю для себя порцию. Запас держится в хранилище на случай какой-либо операции. И у меня в паспорте лежит карточка, там указано, что я уникальный человек, за моей кровью следует обращаться в хранилище.

Вера схватила чашку с горячим чаем, которую я поставила перед ней на стол, и перешла на шепот.

– У меня есть сестра Наташа. Она старше меня на пять лет. Наш отец…

Холодова судорожно вздохнула.

– Папа, Василий Николаевич, был простым водителем. Он работал в НИИ, возил только профессора Никодимова. Тот занимался детьми, которым не могли поставить диагноз. Таких ребят немало, лечат их от одного, а на самом деле у малышей совсем другое. И один раз академику понадобилась девочка с первой группой крови.

Вера Васильевна оперлась локтями на стол.

– Андрей Николаевич – так звали ученого – был со странностями. У него были свои теории. Например, он полагал, что для переливания непременно требуется донор того же пола. Мужчина еще заведовал клиникой, куда клали очень сложных больных, от которых другие специалисты отказались. Реально гениальный врач был! Многим помог.

Холодова взяла бумажную салфетку и начала ее складывать.

– Ну и понадобилась ему малышка-донор. А нет подходящей! Андрей Николаевич у папы спросил, какая группа крови у нас с Натальей. Отец честно ответил: «А фиг их знает! Обе здоровы».

Холодова смяла салфетку и выдернула из держателя другую.

– Мы все тогда жили в однокомнатной квартире на задворках Москвы. Денег в семье не хватало. Мне было четыре, Наташе – девять. Отец не мог похвастаться большим заработком. Мама наша была медсестрой, оклад тоже получала смешной. Родители изо всех сил экономили. Я в детском саду оставалась на пятидневку, Наташу с продленки в школе последней забирали. У мамы ночные смены бывали, отец иногда за полночь домой приходил. Мы были нищие! Вот такое положение.

Вера поежилась.