Амур с гранатой

– И вдруг! Мне сказали, что я заболела, привезли в клинику. Там дядя в белом халате пообещал меня вылечить. Но предупредил, что придется потерпеть. Потом меня уложили в кровать, и врач этот воткнул мне в руку иголку. Было так больно! Я рыдала, изворачивалась! Меня ремнями к койке пристегнули. Лежать пришлось долго. Зато потом дали такой обед! Куриный суп, котлетки с овощами и… мороженое! Прямо Новый год у меня был! И еще – вот уж праздник так праздник! – подарили куклу! На обратном пути папа, веселый, как никогда, купил к чаю пирожных. Спустя какое-то время мама спросила: «Помнишь дядю, который тебя лечил?» Я кивнула. «Надо продолжить курс», – сказала мама. Из моих глаз хлынули слезы, но они вмиг высохли, потому что папа быстро сказал: «Тебе в больнице подарок дадут».

Вера улыбнулась.

– За игрушку я оказалась готова на все. Опять сделали больно, но я только тихо заныла. И после завершения процедуры получила замечательного плюшевого медведя и вкусную еду. Папа в кондитерской торт взял.

Вера опустила уголки рта.

– Поездки к Никодимову стали на постоянной основе. И жизнь нашей семьи изменилась кардинально. Мама из простой медсестры стала старшей, начала руководить средним персоналом. Родители купили дом! Представляете? После жалкой «однушки» у нас появились коттедж с участком и просторная квартира, в которой я до сих пор живу. Мне тогда уже десять исполнилось, я «болела», регулярно «лечилась» у Андрея Николаевича. Наташе было пятнадцать, и она меня ненавидела. Понимаете?

– Нет, – ответила я. – Вы обижали старшую сестру?

– Никогда! – воскликнула Вера. – Но она, когда мне, малышке, впервые куклу подарили, закатила скандал. Увидела игрушку, спросила: «А где моя Ляля?» Отец ответил: «Ты здорова, а Верочка больная. Куклу ей за терпение во время очень неприятной процедуры вручили». Наташа нахмурилась, вечером стала жаловаться на головную боль, демонстративно закашляла, потом продемонстрировала градусник с отметкой «тридцать девять» и объявила: «Мне тоже надо к тому врачу!»

Холодова усмехнулась.

– Влетело ей тогда от матери! И вот с того дня Наталья стала моим врагом. Действовала она хитро. При старших была ласковой, заботливой. Если же оставались одни, то тут хоть из дома беги. Наталья меня била, щипала с вывертом, толкала что есть сил и смеялась, когда я падала. Чего она только не делала! Слабительное мне в еду подливала, из тетрадей листы выдирала, платья рвала и говорила: «Мама, смотри, эта неряха опять одежду в негодность привела!» Но родители меня никогда не наказывали, а вот Наталью за такое отношение ко мне ругали: «Она маленькая, больная, как тебе не стыдно?» И с каждым годом сестра меня все больше и больше ненавидела.

Вера провела ладонью по столу.

– В школу я не ходила, сидела на домашнем обучении. Но упорно занималась, писала все контрольные. Лет в тринадцать спросила: «Что со мной? Почему я не могу, как все, на уроки ходить?» Мама объяснила, что у меня нет иммунитета, любая болячка может убить меня, даже простой насморк смертельно опасен. Поэтому домой никогда не приглашают гостей и Наташе нельзя подруг звать… Когда старшая сестра окончила одиннадцатый класс, она исчезла. Мать ей не разрешила в тот день с друзьями гулять, велела: «Получишь аттестат – и сразу домой». Сестра возмутилась: «Почему? Мы договорились пойти погулять!» – «Веселье – для тех, у кого «хорошо» и «отлично» в документе стоят, – подключился к беседе отец. – Вот они молодцы. А у тебя одни тройки, которые на самом деле двойки. В какое училище тебя пристроить, ума не приложу. В институт никогда не поступишь». – «В такое училище, где всегда недобор, – подсказала мама. – Куда берут даже таких, как Наташа… Не заслужила ты праздник, дочь. Будь дома в девять вечера. Веру завтра везти на лечение, ей рано вставать». – «Мне через день восемнадцать исполнится! – крикнула Наталья. – Не имеете права мною командовать!» И убежала.

Холодова допила чай.

– Когда началась программа «Время», отец рассердился: «Хоть кол балбеске на башке теши, она по-своему поступит! Получит за такое поведение по полной программе!»

Вера потерла шею сзади.

– Утром папа повез меня в клинику. Когда мы вернулись, они с мамой куда-то ушли. А я, признаюсь, обрадовалась, что Наташи нет. Она надо мной издеваться не переставала. И вдруг в квартире тишина, покой. Я подумала: «Вот бы Наташка никогда не вернулась!» Через день мама сообщила: «В московских училищах места для Натальи не нашлось. Твою сестру отправили в Казань, у отца там родня». Меня охватило ликование. Ура! Теперь начнется спокойная жизнь! Так и получилось. В четырнадцать лет меня перевели в школу рабочей молодежи, там занятия по вечерам два раза в неделю. Представьте, как я изумилась, когда мне позволили ее посещать. Более того, у меня появилась пара приятельниц, которым разрешили приходить в гости. На уроки, правда, меня всегда сопровождал кто-то из родителей. Но в классе никто не смеялся. Все знали, что у меня редкое заболевание крови, я на вечном лечении.

Вера посмотрела мне в глаза.