Амурские сказки

Лежит медведь в берлоге, лапу сосет. Во сне оленей видит: ходят жирные-прежирные, сало с них на землю каплет. «Ох и поем я мяска весной!» — думает медведь. Чем сильней у него с голодухи в животе бурчит, тем жирней ему олени снятся.

Вот весна пришла. Солнышко снег растопило. Ручьи по земле побежали, стали деревья почки набирать. Очнулся медведь от своей спячки, из берлоги вылез. Идет по тайге, от слабости шатается: бока у него ввалились, шерсть колтуном свалялась.

Приходит косолапый к лисе с волком. А те за зиму откормились, гладкие да толстые стали. Выбежала лиса навстречу, суетится, словно от радости не знает, куда дорогого гостя посадить, без умолку говорит, медведю рот не дает раскрыть.

Спрашивает ее медведь:

— Ну, где мои олени, соседка?

Запричитала лиса, лапками замахала:

— Беда с твоими оленями, сосед: все стадо пропало!

— Как — пропало? — говорит медведь, разинув рот.

— Убежало, — отвечает лиса.

— Как так — убежало? — рассердился медведь.

— А вот так, убежало — и конец! Уж если хозяин не мог оленей упасти, если сам ты справиться с ними не мог, так мы и подавно не могли твоих оленей упасти!

— Где же ваши-то олени? — спрашивает медведь, а сам вокруг смотрит: видит — валяются везде оленьи черепа да кости.

Еще пуще запричитала лиса, слезу пустила да волка под бок так ткнула, что и тот от боли заревел.

— И с нашими оленями беда случилась! — плачет-разливается лиса. — Не уберегли мы и свое стадо! Наших оленей, сосед, моль поела!

— Как — моль? — спрашивает медведь.

— А вот так: как напала моль на оленей — ведь у них мех густой! — да как принялась поедать оленей, мы и глазом моргнуть не успели, как всего своего богатства лишились… — Глядит лиса на оленьи кости и в голос ревет: — Ах, мои милые! Да какие вы были хорошие! Да как любила я вас, мои милые!

Жалко стало медведю лису. Утешать ее стал:

— Не плачь, соседка, то ли еще бывает!.. — Почесал он в затылке, подумал. — Ничего, — говорит, — не поделаешь, если моль съела. Видно, не быть мне оленеводом, соседка. Никогда больше не стану оленей держать!

И поплелся медведь в тайгу.

С тех пор к оленям и не подходит!

Недобрая Ладо

Очень давно это было. С тех пор столько времени прошло, что где река текла — там сопки стоят, где камни лежали — там теперь леса выросли.

У охотника Чумдага́ из рода Дунгу́ родилась дочка.

У Чумдаги давно не было детей. Очень хотелось Чумдаге сына иметь, но он и дочке был рад. А мать от радости просто не знала, куда деваться.

Дали дочке хорошее имя — Ладо́.

Делали старики все для того, чтобы дочка их выросла хорошей, красивой да счастливой. Мать целый год не звала дочку по имени, чтобы злые черти не узнали о рождении дочери у Чумдаги. Называла мать дочку: «моя хорошая», «моя дорогая». Повесила мать над колыбелью дочери мафа́ гарани́ — медвежий клык, — чтобы злых чертей отпугивать. Чтобы не плакала дочь, повесила мать над колыбелью оксару — птицу из древесного трута, — берестяные серьги, петушиные лапки да мукчу́ри — горбатую деревянную старушку, — чтобы сны хорошие дочери снились. Своим молоком дочку умывала. Подушку из гагачьего пуха сделала. Перинку — из кукушкиных перьев.

И выросла Ладо красавица красавицей.

Лицо у нее широкое, белое, как полная луна; глазки, как черная смородина; щеки розовые, как багу́льник весной; губы, как спелая малина; стройная Ладо выросла, как цветок сараны. Вот какая красивая!..

Глядели старики на дочь и нарадоваться не могли.

Одно только плохо получилось: ничего Ладо делать не умела. Не хотела мать, чтобы у Ладо были руки грубые: огонь дочь не разводила, дров не рубила, рыбу острогой не била, весла в руках не держала, шкурок не выделывала Ладо. Не хотела мать, чтобы у дочери глаза покраснели от работы: не вышивала дочь халатов шелками, не сшивала шкурок, не подбирала олений волос для вышивки. До того дошло, что Ладо даже теста замесить не умела, не умела лепешек испечь. Ничего Ладо делать не умела.

Ходит Ладо по деревне — стройная да легкая. Парни от нее глаз отвести не могут. Смотрят парни на красавицу Ладо, головой качают, а подступиться не смеют.

Посватался к Ладо один парень. Не было в деревне охотника лучше его. Когда звери встречались с ним — плакали, зная, что от него не уйти. Посватался парень, а Ладо надулась, нос в сторону воротит:

— Отойди от меня ты, зверем пахнущий! Как буду с тобой жить? О твои шкуры все руки исколю…

Посватался к Ладо другой. Не было в деревне рыбака лучше его: одной острогой сразу десять рыб бил парень, зимой сквозь лед видел, в какой яме рыба хоронится. Посватался парень, а Ладо от него совсем отвернулась, нос пальцами зажала:

— Отойди от меня ты, рыбой пахнущий! Как с тобой буду жить? Вечно мокрая ходить буду…

Посватался к Ладо третий парень. Лучшая упряжка была у него: собачки, как ветер, быстрые. С его упряжкой никто спорить не мог. Посватался к Ладо парень, а она на него и не взглянула. Только показался парень на пороге — замахала Ладо руками, носом в подушку уткнулась:

— Отойди от меня ты, собакой пахнущий! Как с таким жить буду? Твоих собак кормя, все ноги свои истопчу…