Амурские сказки

— Не хватит ли, Покчо? Ты столько соболей набил, с места не сходя, сколько сто охотников за весь промысел не добудут.

Хотел было Покчо крикнуть: «Давай, давай!» — да чуть не задохся под грудой соболей.

— Хватит! — говорит.

Братья из тайги вернулись. Глядят — под соболями и шалаша не видать, только унты Покчо снизу торчат.

Вытащили они брата, на ноги поставили.

Сел Покчо. Трубку закурил, говорит:

— Устал, посижу отдохну. А вы шкурки снимите.

Стали братья шкурки снимать. Долго работали, взмокли даже. Под ними снег протаял, земля отошла, зеленая трава выросла. Над ними пар столбом стоит, радуга в нем играет.

А Покчо поторапливает братьев, покрикивает на них.

Кончили братья работу…

Тут к Покчо одна за другой, откуда ни возьмись, собачьи упряжки катят. Собачки — одна другой лучше: все белые, лапы черные, сбруя сохатиная, с медными пуговками. Шкурки сами собой на нарты погрузились.

Поехали братья в деревню.

На первой нарте Покчо важно сидит.

Подъезжает Покчо с братьями к деревне, а его уже купцы дожидаются.

Принялись купцы торговаться, рядиться; друг с другом из-за соболей дерутся. Очень уж шкурки хороши! Дали купцы Покчо два чувала серебра, халатов — не сосчитаешь сколько, крупы, муки, сластей — целый амбар.

Такой Покчо богатый стал, что все сородичи ему поклонились.

А счастье Покчо все валит и валит, как снег на голову.

Послал Покчо братьев сетки свои посмотреть. Пошли братья, стали сетки тянуть — силы не хватает: такой улов богатый! Всю деревню на помощь созвали. Едва-едва вытащили сетки. А в сетках — в каждой рыба, да не какая-нибудь мелочь несто́ящая, а калуга-рыба! Мяса на целый год всей деревне за один улов добыли. Вот как!

Самым важным человеком в деревне стал Покчо.

Добрый парень Покчо был. Решил на радостях людей угостить. Каши наварил большой-большой чан: вся крупа туда ушла и вся мука. Всех людей созвал Покчо, говорит:

— Ешьте сколько хотите!

Пришли люди, вокруг котла сели.

Говорят старики:

— Надо сначала детей накормить…

— Правильно, — говорит Покчо, — пусть сначала дети малые едят.

Подошел к каше мальчишка малый с маленькой ложкой в руках.

Говорит ему Покчо:

— Возьми большую ложку.

Отвечает ему малыш:

— Ничего, мне много не надо.

Зачерпнул мальчишка своей ложкой кашу из чана — так сразу весь чан и опорожнил.

— Вкусно, да мало, — говорит.

Вытаращил Покчо глаза: как так вышло?

А люди обижаются:

— Что же ты, Покчо? Обещал всех людей накормить а не мог мальчика досыта угостить! Видишь, облизывается — съел бы еще, да нету.

— Ничего, — говорит Покчо, — я еще крупы куплю. Позовите сюда купца.

Побежали люди за купцом.

Развязал Покчо чувал с деньгами. А монеты сами из чувала выскакивают да по той дороге катятся, по которой купцы приезжали. Хочет удержать их Покчо — да куда там! Будто вода между пальцев, текут деньги. Поглядел Покчо, а оба чувала уже пустые лежат…

— Ничего, — говорит Покчо, — людей как можно не угостить! Халаты продам, а людей накормлю!

Пошел он в амбар. Висели там разные халаты. Ватные, шелковые, из рыбьей кожи, из шкуры сохатого, из меха оленя халаты. Шелками шитые, оленьим волосом шитые, золотыми драконами тканные халаты. С медными, серебряными да золотыми пуговками халаты. Потащил Покчо халаты из амбара. Кричит, чтобы скорее другого купца звали.

А люди говорят ему:

— А что ты, Покчо, продавать хочешь?

— Как «что»? — говорит Покчо.

Глядит, а в руках у него березовая кора, дятлом поклеванная. И полны амбары березовой коры.

Кричит Покчо:

— Ничего, я ведь кукушку съел — теперь счастливый! Давайте калугу есть, на целый год наловили!

— Э-э, хватился! — говорят Покчо. — Нету твоей калуги!

— Да где же она? — спрашивает Покчо.

— Кукушка склюнула.

— Как «кукушка склюнула»?

— Да так: подлетела к калуге, на голову села, в глаз клюнула, так вся калуга и пропала! Говорил ты, что кукушку съел, а выходит — она тебя съела…

Ушли люди.

Лег Покчо с горя спать. Это он умел делать! Слышит — кричат ему люди:

— Эй, не спи, Покчо: всю жизнь проспишь!

Стыдно Покчо стало. Жарко ему стало. Проснулся он…

Глядит — в охотничьем шалаше он сидит, а костер разгорелся так, что уже и к нему подбирается, от жара даже унты у Покчо покоробились.

Закурил Покчо. Подумал. Еще раз подумал. Глядит — а около самого шалаша свежий следок соболиный. Видно, соболь прошел, когда Покчо сны видел.

Вскочил ленивый Покчо. Схватил лучок. Стал на лыжи. По соболиному следу побежал.

— Э-э, — говорит, — лучше один соболь, своими руками пойманный, чем все кукушкино богатство!

А ведь правда это, пожалуй!

Чориль и Чольчинай

И любовь и дружба с трудом достаются. Чтобы все хорошо стало, много в жизни тяжелого перенести надо. Без труда и палку не выстругаешь. А для друга и любимого ни рук, ни головы жалеть не надо.

Еще тогда, когда нивхов много было, жили на Тро-мифе — острове — Чори́ль из рода Тахта́ и Чольчина́й из рода Чильби. Как родилась Чольчинай, мать Чориля перевязала ей руку собачьим волосом: стала Чольчинай невестой Чориля.