Амурский Путь

Поначалу из Темноводья хотели сделать разряд, как обычно и поступали с фронтирными территориями. Но Дурной воспротивился всеми силами, ибо разряды подразумевали чрезмерно высокую военную власть воевод, а должно быть наоборот. В итоге стала эта земля прозываться просто Черная Русь. Без определяющего статуса. Изредка (с легкой подачи Большака) ее именовали еще Краем. У Края была одна географическая особенность: граница оформлялась только между ним и Россией. В прочие же стороны Черная Русь могла расширяться, как ей заблагорассудится!

Воеводу Дурной тоже требовал заменить какой-нибудь другой должностью. Спорил до хрипоты, шерсть на загривке его стояла дыбом — так не хотел он, чтобы темноводскую землю топтали сапоги очередного воеводы. Тут уже царь вмешался.

— Уймись, Сашко! То лишь слово. Всё одно воля воеводская в Ряде строго прописана.

И он был прав.

«Поселю его где-нибудь на Ингоде, — тушил остатки злости Большак. — Пусть оттуда воеводит».

Московский представитель должен будет подчиняться специально образованному цареву Чернорусскому приказу. Судья сюда уже нашелся — конечно, Василий Семенович Волынский… И Дурной был рад такому назначению. По крайней мере, он — честолюбивый человек, а не банальный вор. Ради успеха может и за дело порадеть. Ну, и личный контакт тоже играл свою роль. Всё тягло с Амура будет идти именно в этот приказ, и распоряжаться им станет лично царь. Провести такой пункт через Боярскую Думу трудновато было, но тут Федор Алексеевич как раз удачно всё свалил на черноруссов, которые «тако сами возжелаша». И Дурной прям в лицо боярам это и подтвердил.

Куда пойдут эти деньги — то уже в Ряде не прописывалось. Не собирался Федор Алексеевич этим перед быдлом отчитываться. Но Дурной был так счастлив, что вообще удалось убедить царя пойти на договор, что тут даже не спорил. К тому же, ему так хотелось домой…

Глава 68

— Эй, православные! Далеко ли до Верхотурья?

Православные шарахались от конников — на вид так чистых монголов, однако говорящих на гладком, хотя, и немного странном русском — и, как партизаны, никаких тайн «врагу» не выдавали. Ну, нет — так нет. Бабиновская дорога всё равно одна. Рано или поздно черноруссы доскачут.

Уж март пришел в Москву, когда Дурной самой печенкой почувствовал, что ждать уже нет мочи.

«Отпусти, государь-батюшка! — взмолился он. — Второй год на исходе, как дома не были».

Порешили, что новый воевода на Русь Черну поедет позже. Его мало было назначить, требовалось штат дьяков да писарей собрать, да сотню-другую стрельцов отрядить для солидности. Федор Алексеевич пообещал послать с воеводой несколько сотен крестьян — для освоения новых пашен и несколько десятков поморов-корабелов. Вряд ли, такая орава соберется раньше лета. И идти она будет точно года два, а то и больше.

«Есть время всё подготовить» — улыбнулся Дурной. Улыбнулся с ноткой тревоги: слишком долго не было его в Темноводье, мало ли что за это время могло случиться… Черноруссы — общность шубутная и разнородная. Опять же, не терпелось узнать, как там дела у соседей? Выпнул Бурни своего сродственника Канси из Пекина? Или тот ухитрился замириться с китайскими генералами и уже сам нападает? Слишком важно контролировать дела на юге — для обеспечения будущего Черной Руси.

Царь не поскупился — выделил оставшимся лошадей, довольствие и по целому рублю на рыло! То есть, еще примерно 40 ефимков. «Делегаты» лошадок оседлали и так припустили, что за последующие недели едва не догнали свою же первую группу, что вышла еще зимой. Но всё ж не догнали. Если никаких проволочек на Самой Главной Таможне не случилось, то первые должны уже плыть по Туре или даже Тоболу — ведь май на дворе!

…По горной дороге ехали неспешно, так что Дурной волей-неволей уплывал в свои думы-фантазии. Перспективы-то наклевываются нереальные! Дома надо будет хорошенько укрепить и застроить плотбище на Ингоде, чтобы дорога через Яблоновый хребет стала менее обременительной. Сделать надежной речную дорогу по всему Амуру.

И уже по-настоящему выходить в море.

Глядишь, за годы его отсутствия люди Ивашки «Делона» уже соорудили более-менее надежные корыта, а из Болончана проложили прямую дорогу в Совгавань. Тогда с новыми мастерами можно сразу закладывать там порт и верфь — уже под настоящие корабли. Ставить острог на Сахалине…

«Надо, кстати, острову название красивое дать. А то всё Большой да Большой, — улыбнулся он. — Сахалин не пойдет, конечно. Это маньчжурское название Амура, и название переползло на остров банально из-за грубой ошибки какого-то картографа… Может, назвать его Чакилган? Ну или Бомбогор — чтобы жена поменьше злилась».

Шутка показалась Дурнову забавной… Хотя, а почему это шутка?