Амурский сокол

Отобрав в помощники десяток казаков из числа добровольцев, Никодим переправился на левый берег. Он честно рассказал своим товарищам про основную цель своего похода, но преследованию разбойников обещал не препятствовать. Возражений не последовало – Никодим пользовался заслуженным авторитетом среди казаков, да и удаль, проявленная в последнем бою, прибавила ему известности.

К тому же в случае удачи поход сулил немалые барыши.

Первоначально казаки направились в посёлок Сахалян, что стоял прямо напротив Благовещенска.

– Куда податься, братцы? – вопрошал Никодим. – Кого спросить?

Один из казаков предложил пойти на местный торговый рынок. Другого способа узнать о новостях не предвиделось.

Но сколько бы ни расспрашивали людей про брата Ликин по имени Линг, те отвечали односложно: «не знаю» – или вовсе отказывались отвечать.

Наконец седобородый старик-прохожий сказал казаку, знающему местный китайский диалект:

– Вы видели, сколько трупов моих соплеменников проплыло по реке? Думаете, после такого кто-нибудь вам согласится помочь?

– Но ведь не мы начали эту войну, уважаемый! – воскликнул толмач.

– Да, в войне прав тот, кто побеждает, – сказал старик. – Но не ждите, что вам здесь рады… Никто вам не поможет.

Казакам не оставалось ничего другого, как, подкрепившись в местной харчевне, выехать из Сахаляна в сторону Айгуня.

– А знаете, как по-китайски звучит Айгунь? – спросил казак, говоривший со стариком на рынке.

– ?..

– Ай…!

– Что? Как? Повтори!

Знаток китайского языка повторил хорошо всем известное слово из трёх букв. Дружный хохот взорвал тишину просёлочной дороги, испугав птиц на ближайших деревьях. Они вспорхнули тёмной тучей и исчезли за кронами.

– А чего ж тогда Айгунем называют?

– Это ещё пятьдесят лет назад дипломаты закрепили во время подписания Айгунского договора, чтобы для русского слуха поблагозвучнее вышло… Это ещё что, а вот знаете, как будет слово…

Так, развлекаясь звучанием кое-каких китайских слов, казаки продолжали путь.

До посёлка Айгунь предстояло добираться ещё тридцать вёрст. Дорога пролегала через тайгу. На одной из развилок на них напали хунхузы. Но казаки были наготове – с первыми выстрелами спешились и открыли ответный огонь из-под брюха лошадей. В результате боя были ранены три коня, их пришлось застрелить, но в качестве трофеев казакам достались низкорослые, крепкие маньчжурские лошадки.

Хунхузы, потеряв в бою половину своих бойцов, исчезли в тайге. Ружья убитых разбойников оказались старого образца, поэтому их разобрали и привели в негодность. Дальнейший путь продолжили с большей осторожностью.

Перед прибытием в Айгунь десятка Никодима подверглась ещё одному обстрелу. Но так как стрельбу хунхузы (а это были они) вели издалека, урона казаки не понесли. Никодим решил не отвлекаться на этих лиходеев и продолжить путь. А ещё младший урядник не разрешил грабить и жечь дома мирных жителей, когда его отряд проезжал через небольшие селения, – им предстояло возвращаться по этой дороге. Но не только поэтому: у Никодима душа не лежала поступать так жестоко с ни в чём не повинными людьми.

Глава 4. Марья и Никодим

В церкви негде было протолкнуться. Пахло свечами, горел в огнях иконостас и строго глядели с икон лики святых. Десятки глаз устремились на амвон – воскресное богослужение местный батюшка открыл проповедью во славу русского оружия. Только Марья на него не смотрела, разыскивая глазами Никодима – давеча снова обещал прийти.

– Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твоё, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго…

До Марьи с трудом доходил смысл проповеди, её, обуреваемую ревностью, терзала неотвязная мысль: «Когда же он перестанет искать свою Ликин?» Что скрывать – нравился Никодим Марье, а он будто не догадывался, что она ждёт его появления, как манны небесной.

– …Бог избрал немудрое мира, говорит апостол, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное; и незнатное мира и уничиженное и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразднить значащее, – для того, чтобы никакая плоть не хвалилась пред Богом…

Уже два месяца прошло с того дня, как Никодим принёс корзину с ребёнком в дом Марьи. И всё это время он рвался на китайскую сторону в поисках своей Ликин. И на что она ему?! Этих мужчин не поймёшь: всегда ищут придуманного счастья, не видя настоящего на расстоянии вытянутой руки.

– …Без жертвы невозможно угодить Богу и спастись, и, может быть, ещё и по этой причине Бог попускает на земле войны, болезни и прочие испытания. Ведь на войне люди поставлены в такие условия, что часто бывают вынуждены жертвовать собой ради других, тогда как в мирное время они ничего такого никогда бы не сделали…[9]