Амурский сокол

Но, пройдя вёрст пять, Никодим наткнулся на валежник – несколько сухих деревьев, сломанных ветром, преградили путь. Пришлось потратить полдня, распиливая стволы, чтобы расчистить дорогу.

Хотя работа спорилась, Никодим не забывал прислушиваться к лесу – шуму деревьев, крику сов, пению птиц. Свой лес есть свой лес… Надо научиться различать его звуки. Это случайный проезжий может не придавать никакого значения тому, где находится: ему что ельник-черничник, что зеленомошник – всё едино.

На небольшом бездымном костерке Никодим вскипятил чай, перекусил и засобирался в обратный путь. Вскоре начнёт вечереть, а путь неблизкий. Завтра проедет по этой же просеке на лошади. Самые толстые стволы валежника не удалось убрать – Гроза поможет.

Возвращение хозяина кобыла встретила громким ржанием: соскучилась.

– Ну здравствуй, Гроза! Сейчас, сейчас – выпущу из загона. Давай, иди погуляй! Только, извиняй, стреножу тебя.

Никодим присел и путами связал передние ноги Грозы, оставив между ними расстояние с локоть. Лошадь уже давно привыкла к такому ограничению свободы и стояла смирно. Затем внимания хозяина потребовала телега, стоящая под навесом: он заменил оглоблю, проверил колёса, стал смазывать оси дёгтем.

– Бог в помощь!

Никодим от неожиданности вздрогнул и обернулся через плечо. В десяти шагах от него стоял невысокий мужчина с карабином в руке и угловатым туеском за спиной. Туесок был закреплён ремнями на манер вещевого мешка.

Никодим выпрямился и, отложив ведерко с дёгтем, сказал:

– Благодарствуйте! Проходите, гостем будете!

– Я Иван. Иван Дементьев. Сосед твой. Мой участок справа за холмом. Мы, стало быть, коллеги.

Никодим не понял последнего слова, но виду не подал, сообразив – Иван такой же кондуктор леса, как и он сам. Обрадованно протянул руку:

– Никодим.

– Знаю, – сказал Иван. – Вчера ко мне заезжал наш лесничий. Сказал, мол, новый помощник на соседнем участке, помоги на первых порах. Пришёл посмотреть, как ты тут. Да не с пустыми руками. Вот…

Он снял со спины туесок, поставил на землю и… достал щенка. Погладил того по голове и передал Никодиму.

– В нашем деле без собаки никак, – продолжил Иван. – Пару месяцев назад моя лайка ощенилась. Всех раздал уже, а этот последний с помёта. На мать похож. Моя Умка – рабочая собака. Зверя чует за версту. И этот будет такой же – я в собаках знаю толк.

– Ну уважил, Иван! – воскликнул обрадованно Никодим. – Благодарствуй! Я всё думал давеча, где хорошего пса найти…

– Собака, – сказал Иван, закуривая трубку, – это первый помощник в лесу. Она и зверя найдёт, и предупредит, ежели есть опасность.

– Ну что мы здесь стоим, Иван?! – встрепенулся Никодим, не выпуская из рук щенка. – Пойдём в дом, сейчас самовар вскипит.

– Добро, – согласился Иван. – Ежели позволишь, заночую у тебя. На ночь глядя в лесу бродить не след…

– Конечно, Иван! – перебил Никодим. – Заходи, расскажешь про здешнее житьё-бытьё.

Пока гость вытряхивал трубку о каблук, Никодим занялся щенком, определив ему место возле печки на тряпице.

– Полежи пока… сейчас-сейчас… Ты, Иван, проходи, садись…

Потом скрылся в сенях, возился там и кряхтел, пока с довольным видом не принёс кусок грубошёрстной овчины – разрезал старый тулуп, найденный среди вещей прежнего хозяина. Расстарался Никодим для четвероногого дружка – переложил с тряпки на мягкое кучерявое ложе. Тот остался доволен: вальяжно разлёгся, зевнул, широко раскрыв маленькую пасть, и гавкнул. Мужчины в один голос рассмеялись.

Между тем Никодим поразился тому, как не вяжутся ясные синие глаза нового знакомого с его возрастом: на вид Ивану было за пятьдесят. Вскоре, во время чаепития, хозяин, озадаченный столь вопиющим несоответствием, спросил:

– Сколько тебе лет, Иван?

– Тридцать один… А что?

– Нет, ничего… Выглядишь старше.

– Это из-за бороды, – рассмеялся Иван. – Все так говорят. А как сбрею – никто не узнаёт! Однажды даже жалованье в лесничестве отказались выплатить, говорят: «Ты не Дементьев!»

За разговорами опустошили самовар, не заметив, как сгустились сумерки. Оба, что Никодим, что Иван, привыкли рано укладываться спать и так же рано пробуждаться.

– Кто рано встаёт, тому Бог подаёт, – сказал Никодим, укладывая гостя на печи.

Однако самому хозяину сразу прилечь на топчан не удалось: только потушил лампу, как новообретённый дружок начал жалобно скулить. Пришлось взять щенка к себе, и тот, благодарно лизнув руку Никодима, притих подле его груди.

Часть 2. Тайга – учитель

Глава 1. Пожар

На заиндевелую изгородь загона села сорока, покрутила головой, заинтересованно разглядывая собаку, и со стрекотом полетела на другой конец заснеженной поляны.

Лайка, проводив птицу взглядом, снова повернула голову в сторону избы: скоро должен выйти хозяин…

Открылась дверь, и собака, завиляв хвостом, бросилась навстречу мальчику в короткой шубе-парке с прямыми сходящимися полами, завязанной на шнурки. Сощурившись от лучей яркого зимнего солнца, он прикрыл глаза меховой рукавичкой, пришитой к рукаву шубы.