АН -7 (СИ)

Баловать их сходу никто, конечно, не собирался. Полезную железяку надо ещё заслужить. А пока мы им вручили ради знакомства и в знак мирных намерений красную ленточку в количестве одна штука, дабы сразу же начинали думать и в конструктивном направлении — как и чем заработать ещё. Грохот винтовочных выстрелов они, ясный хрен, слыхали, и об его источнике их шпиен им, само собой, доложил, да и буйвол этот мелкий, разделку которого наши как раз закончили, наглядно демонстрирует, что с нами не шибко хороша тривиальная идея "напасть и отобрать ништяки". Позже, когда они изучат наших получше и убедятся, что такие же люди, как и они сами, а не какие-то сверхъестественные выходцы из какого-то потустороннего мира, могут и на эту тему размечтаться, и это надо, конечно, учитывать на будущее. Пока же они банально бздят, хоть и не показывают вида. Во всяком случае, их жесты и возгласы даже на попытку претензий по поводу заваленного недобуйвола не смахивают, а скорее, на стремление выяснить вопросы поглобальнее — кто мы такие, откуда взялись, и чего нам здесь, собственно, нужно. Как они это выяснить себе представляют, когда "моя твоя не понимай", хрен их знает, хотя допускаю, что и они сами это прекрасно понимают, а попытка — чисто ритуальная, потому как положено. Кончилось же тем, что показали мы им образцы стандартного дикарского набора, и они намёк поняли — с собой-то у них, конечно, едва ли что-то интересное для нас найдётся, а вот в селении или стойбище, возможно, что-то и обнаружится. Сделали они нам приглашающий жест и пошли по тропе впереди, и никаких опасений, как бы мы сами на селение не напали — ну, хотя бы для захвата рабов, например. Похоже, что не практикуется подобного в этой части Африки, и работорговцы-финики сюда так и не добрались, раз уж и мыслей таких у них не возникает. Ну, оно и логично — какие в звизду рабы из охотников-собирателей, когда есть знакомые с земледелием, а значит, и с полевыми работами, черномазые Сенегала, и там же рядом и весь остальной набор африканских ништяков? И золото там, и слоновая кость, и дерево ценных пород, и прочая экзотика. Вот и не плавают финики дальше Сенегала — а нахрена козе баян, спрашивается? Для нас это к лучшему — проще контакт налаживать.

Селение — это, млять, что-то с чем-то. Если они и не прямые предки пигмеев, то уж точно их ближайшая родня. Вот как в научно-популярных фильмах про пигмеев эти их полукруглые шалаши из тонких веток и больших листьев показывали, так и у этих точно такие же, только побольше немного, под их более приличный рост. Каждый день на новом месте такой строить не будешь, особенно без хорошего стального мачете, но раз в неделю — уже не в напряг, а судя по сухим листьям кровли, они на этой стоянке уже и подольше обитают. Небольшая прогалина, короче говоря, на ней несколько вот эдаких халабуд по кругу, а в центре вытоптанная до грунта площадка с кострищем. У входов в шалаши сидят их обитатели — кто на пятой точке что-то мастерит, кто на корточках бездельничает или с соседом болтает. Дикари — они повсюду такие. Больше всего любят сидеть на корточках и курить бамбук. Если бы ещё ручная обезьяна бананы срывала и приносила, это был бы для них вообще рай на земле, но бананов в античной Центральной Африке ещё не завелось, а до идеи приручения живности они не допетрили, поэтому просто сидят и курят бамбук. В смысле, курить-то они его не курят, они его щепки в качестве ножей используют, но чтоб недвижимость от точки приземления оторвать — это веская причина нужна, сопоставимая с урчащим от голода желудком.

Когда они старшего своего увидели, нагруженного добытой сопровождавшим его лучником обезьяной — обрадовались неподдельно. Сильно подозреваю, что не столько ему, сколько его грузу. Судя по суете, собирались пуститься в пляс, но наше появление их насторожило. Старший урезонил паникёров, и в заросли никто не кинулся, но ихние бабы с мелкой детворой были буквально на грани. Мужики спокойнее отреагировали, но тоже, конечно, прихренели от эдакого сюрприза. Наши ухмыльнулись, когда Володя указал мне на рассевшегося высоко в ветвях дерева и уверенного в своей безопасности мандрила, а затем многозначительно похлопал по прикладу своей винтовки. Я глянул на Серёгу, тот призадумался, оглядел дикарей, ухмыльнулся от предвкушения предстоящего зрелища и кивнул, и тогда я, тоже ухмыльнувшись, дал спецназеру "добро".