An Economic History of India - 1707-1857

Например, Карл Маркс был увлечен этим эпизодом не меньше, чем британским правлением в Индии , и предположил, что мятеж отражал классовую борьбу, вызванную попытками британцев провести институциональные реформы.6 Маркса мало интересовали индийские капиталисты. Фридрих Энгельс, поддерживавший точку зрения о классовой борьбе, интересовался в основном сельской местностью. Как и более поздние марксистские чтения М.Н. Роя и Р. Палме Датта. Оба они отметили, что восстание повлекло за собой конфликт между меркантильными и земельными интересами, но вслед за Марксом поместили капиталиста в повествование о деревне. Полемизируя с господствовавшим в то время мнением о том, что мятеж был феодальным и религиозно-реакционным, марксистско-националистическая работа 1960-х годов утверждала, что было восстанием против "торгово-промышленных классов, банкиров и махаджанов".7 В работе не было достаточно подробно описано, кто были эти люди и по каким причинам они перешли на ту или иную сторону. Позднее Эрик Стоукс показал, что некоторые солдаты разделяли убеждения и взгляды крестьянства, поскольку были выходцами из одного и того же мира.8

 

В некоторых случаях городские ремесленники страдали от "растущих экономических трудностей и нищеты".9

Правда, на ранних этапах нападкам подвергались ростовщики и плантаторы индиго.10 После захвата британцами Авадха (1856 г.) некоторые из аукционных покупателей крупных помещичьих владений (талукдаров) были меркантильны по происхождению. И крестьяне не любили их, хотя не обязательно из-за новых экономических отношений, которые возникли.11 Исследования Авадха и Бунделкханда также показывают, что сельские купцы и ростовщики часто становились объектами нападок со стороны крестьян.12 Некоторые из этих более поздних работ были написаны под влиянием новой интерпретации индийского национализма в рамках Subaltern Studies. Есть две проблемы с этим в целом марксистским подходом к пониманию классовых союзов и классовых конфликтов. Во-первых, он слишком сосредоточен на деревне, где действия были спорадическими и часто не имели значения для исхода восстания. Неявный тезис о том, что крестьяне присоединились к повстанцам, а капиталисты - к британцам, потому что крестьяне возмущались экономической эксплуатацией, является не более чем марксистским мотивом и заставляет задуматься о расчетах купцов. Недолговечные повстанческие правительства не считали, что капиталистическая эксплуатация является предметом беспокойства. Ни в одной из их прокламаций, насколько нам известно, не упоминалась эксплуатация бедных богатыми, и , по крайней мере, одно из них поддерживало купцов.13 Тезис о классовом конфликте не уживается с тезисом о

разнообразие в ответах крестьян.

Во-вторых, в этом повествовании о том, как общество отреагировало на мятеж, городские купцы и банкиры, сокращенно "капиталисты", остаются тенью, если не пропадают вовсе (я скоро придам этому слову конкретное значение). Например, слова "купец", "банкир", "торговля" или "рынок" не встречаются ни в указателях, ни в качестве важных тем в ряде крупных работ, старых и новых, посвященных этой теме.14 В последних работах, посвященных Дели времен мятежной администрации, банкиру уделяется некоторое внимание, но лишь по касательной при обсуждении политики двора и управления городом.15 Ростовщику тоже уделяется внимание, но почти всегда как части крестьянского мира. Это любопытное упущение, поскольку наиболее важные военные действия происходили не на открытых полях сражений, а в городах и вокруг них. Наиболее значимыми экономическими акторами были городские фирмы, которые имели мало прямых контактов с земледелием, но потенциально могли сыграть важную роль в укреплении фискальных предприятий с обеих сторон.

Это упущение любопытно еще и потому, что военная разведка выявила множество случаев оппортунистических нападений на купеческую собственность со стороны солдат и городских банд, как это случается в любой ситуации временного распада государства. В пределах территорий, контролируемых повстанцами, существовала скрытая рента капиталистического сопротивления военным предприятиям повстанцев и выражение поддержки британской индийской армии за пределами этой зоны. Как и в любой войне, снабжение армий материальными средствами и финансами имело огромное значение. Деловые интересы могли либо помочь кампании, поддерживая поставки, либо навредить ей, блокируя их. Мятеж нарушил торговлю зерном и финансирование торговли на значительной территории в период с мая по сентябрь 1857 года. Поэтому снабжение "полевых армий" стало проблемой для обеих сторон. Повстанцы, удерживавшие ключевые города, должны были наладить партнерские отношения с городскими купцами и банкирами. Британцы нуждались в индийских купцах еще больше, потому что эмигранты купцы на Гангских равнинах были либо мертвы, либо находились в осаде. Историческая наука дает некоторые представления о том, как развивалось предприятие по созданию партнерского корабля, но не предлагает полезных обобщений об этом процессе.