Анабасис. Греческая история

«Афиняне! Я взошел на эту кафедру с троякою целью. Прежде всего я явился сюда в роли обвинителя, несмотря на то, что Перикл — мой близкий родственник, а Диомедонт — мой друг. По другим пунктам я хочу выступить как защитник, и, наконец, я считаю своим долгом подать совет относительно того, что мне кажется наивысшим благом для всего госу-17 дарства. Обвинять я хочу стратегов в том, что они переубедили некоторых членов своей коллегии, предлагавших послать письмо Совету и вам, в котором было бы указано, что на Ферамена и Фрасибула было возложено поручение отправиться с сорока семью триэрами на спасение погибавших, а они этого 18 не исполнили. И вот стратеги, всей коллегией, отвечают за преступление отдельных триэрархов, а последние, в благодарность за то, что стратеги тогда были сострадательны к ним¹⁴⁷, теперь вместе с некоторыми другими злоумышляют против 19 них и привели их на край гибели… Но нет! Этого не может быть и не будет, если только вы, вняв мне, не нарушите ни человеческого, ни божеского закона; если вы будете вести процесс таким путем, чтобы узнать всю истину, поскольку только это возможно, дабы впоследствии вам не пришлось раскаяться и слишком поздно понять, какой страшный грех вы совершили против богов и созданных вашими же руками законов. Я вам дам такой совет, что, последовав ему, вы не сможете быть обманутыми ни мной, ни кем-либо другим. Послушав меня, вы разыщете действительных преступников и наложите на них какое хотите наказание; вы сможете обвинить как всех вместе, так и каждого в отдельности. Только предоставьте им если уж не больше, то хоть один день, чтобы они сами могли выступить в свою защиту, и не доверяйтесь другим го больше, чем самим себе. Афиняне! Всем вам известно, что есть в наших законах суровое постановление Канноново¹⁴⁸, в силу которого каждого оскорбившего величество афинского народа надлежит арестовать и он должен представить объяснения Народному собранию; если он будет признан виновным, он подвергается смертной казни через ввержение в Барафр;¹⁴⁹ имущество его конфискуется в казну, причем десятая часть поступает в сокровищницу храма Афины. На основании это-21 го-то постановления я и предлагаю вам судить стратегов и, клянусь, ни слова не возражу, если первым окажется привлеченным по такому обвинению мой близкий родственник Перикл. Ведь не правда ли, было бы позорно, если б он был мне дороже, чем благо всего государства. Или, если вам так угод-22 но, судите их по закону о святотатцах и предателях, а закон этот таков: «Лица, предавшие город или похитившие посвященные богам предметы, подлежат суду присяжных. Если они будут осуждены, то запрещается хоронить их в Аттике, а имущество их конфискуется в казну». Пусть же обвиняемые будут 23 привлечены по одному из этих законов, по какому, вы сами решите — и пусть дело каждого обвиняемого разбирается отдельно. Что же касается судебной процедуры, то я предлагаю разделить день на три части. В первую часть дня вы соберетесь и произведете голосование по вопросу о том, виновны ли стратеги в происшедшем или не виновны;¹⁵⁰ во вторую часть дня вы заслушаете обвинительные речи, а третья будет посвящена защите. При таком ведении дела виновные под-24 вергнутся самой тяжелой каре, а невинных вы оправдаете, и они не погибнут понапрасну. Судите же их на основании зако-25 нов, не кощунствуя и не нарушая данной вами, как гражданами, клятвы;¹⁵¹ не будьте невольными союзниками лакедемонян, противозаконно и без суда губя тех, которые победили их и уничтожили семьдесят их кораблей. Скажите же, из страха 26 перед чем вы так спешите? Неужели вы думаете, что не в вашей власти будет казнить или миловать кого вам будет угодно, если вы поведете дело установленным в законе порядком, а не беззаконно, как добивается Калликсен, убедивший Совет 27 предложить вам одним голосованием осудить всех? А ведь при таком порядке вы можете казнить и невинного, вы вспомните о раскаянии только спустя много времени, когда это будет уже бесполезно; и тяжело вам будет, и пятном будет лежать на вашей совести грех смертоубийства. Какое ужасное 28 дело вы творите: ведь даже Аристарху вы дали, согласно его желанию, день времени для оправдания каким угодно способом и предоставили ему все прочие льготы, положенные в законе, — тому самому Аристарху, который сперва содействовал гибели демократии, а затем стал предателем, выдав Эною нашим врагам-фиванцам. А ваших стратегов, которые во всем творили лишь волю избравшего их народа, которые 29 одержали блестящую победу над врагом, — их вы лишаете всего этого! Нет, афиняне, пусть так не случится. Свято блюдите созданные вашими же руками законы — залог вашего величия — и ни в чем от них не отступайте.