Анабасис. Греческая история

⁷ Речь идет о знаменитом «Анабасисе» того же Ксенофонта, где описывается этот поход. По господствующему ныне в науке мнению, уже до выхода в свет «Анабасиса» появилось несколько мемуаров об этом походе, и в них, по мнению Ксенофонта, его роль была недостаточно подчеркнута. Действительно, источник Диодора, как доказал Месс (Rhein. Mus., LXI, 360 сл.), главным образом пользовался при описании похода Кира (XIV, 19 сл.) Ксенофонтовым «Анабасисом»; однако из того факта, что имя Ксенофонта здесь умышленно не упоминается до гл. 37, когда остатки участников похода прибыли во Фракию, можно заключить, что источник Диодора не верил сообщениям Ксенофонта о его роли в этом походе и исправлял эти известия на основании труда, восходящего к другому первоисточнику, быть может к мемуарам Софенета Стимфалийского. Появлением в свет таких мемуаров и обусловлено возникновение «Анабасиса», носящего таким образом апологетический характер. Чтобы внушить больше доверия к своему рассказу, Ксенофонт выпустил этот труд от имени сиракузянина Фемистогена. Ср.: Плутарх, (О славе афинян, С. 345 Е): «Ксенофонт был собственным историком, так как он описал свое командование, увенчавшееся успехом. Он приписал это повествование сиракузянину Фемистогену, уступив другому славу написания этого труда, чтобы рассказ его, трактующий как бы не о самом авторе, а о другом лице, казался достовернее». Вообще, как указывает Эд. Мейер (Gesch. d. Alt., V, 185), Ксенофонт в «Анабасисе» охотно заменяет исторические лица псевдонимами: так, упоминаемый в кн. II, гл. 1, § 12 «юный философ Феопомп из Афин» не кто иной, как сам Ксенофонт. Далее, «Анабасис» был написан между 379 и 371 гг. до н. э. (Gesch. d. Alt., III, 278), когда Спарта еще была в хороших отношениях с Персией, и поэтому выгодно было затушевывать ее бывшую связь с повстанцем Киром; поэтому Ксенофонт в «Анабасисе» ничего не упоминает об официальных сношениях Кира со Спартой, а лакедемонский наварх Самий (о нем рассказывает также Диодор (XIV, 19)) фигурирует здесь под псевдонимом Пифагора (Анабасис, 1,4, 2). Наша «Греческая история» написана уже после 367 г. до н. э., когда Персия стала на сторону Фив; поэтому здесь открыто рассказывается о посольстве Кира к лакедемонянам, и Самий назван собственным именем.

⁸ Здесь мы имеем дело с односторонним изложением фактов: под властью Кира эти города, разумеется, были не более свободными, чем под властью Тиссаферна. Далее, города эти не «отпали от Тиссаферна к Киру», а были отторгнуты Лисандром, который ввел в них олигархический строй в самой тяжелой форме, в форме «правления десяти». (Об этом «отпадении» Ксенофонт сообщает также в «Анабасисе» (I, 1, 6).) Теперь, после подавления мятежа Кира, персидское правительство, естественно, становится на сторону враждебных ему демократий и, где только может, свергает олигархов. Такой переворот произвел за некоторое время до этого Тиссаферн в Милете (Полиэн, VII, 18, 2). Поэтому эти «города», т. е. господствующие в них олигархии, обратились за помощью к Спарте не из любви к «свободе», а ради своих собственных интересов. Точно так же и Спарта, решившись открыто выступить против персов, не руководилась патриотизмом; спартанское правительство понимало, что ряд демократических переворотов в городах Малой Азии подымет дух его политических врагов и подорвет его престиж. Однако, несмотря на такое положение вещей, лакедемонянам был очень нежелателен открытый разрыв с царем; поэтому, как сообщает Диодор (XIV, 35,6), они, прежде чем открыть военные действия, отправили к Тиссаферну послов с заявлением, чтобы он не выступал с вооруженной силой против греческих городов, но это посольство осталось безрезультатным: Тиссаферн первый открыл военные действия, осадив Киму. Однако зима уже надвигалась, а взять этого города он все не мог; поэтому он, сняв осаду, выдал военнопленных за большой выкуп.

⁹ По Диодору (XIV, 36,1), была послана тысяча граждан; но здесь «граждане» простой синомим слова «лакедемоняне» (Ed. Meyer. Theopomps Hellenika, 107, пр. 1) и противопоставляются пелопоннесцам. Действительно, спартиаты вообще никогда не вербовались в солдаты для экспедиций в Азии и участвовали в них только в качестве высших полководцев. Неодамоды (см. выше, кн. I, гл. 2, § 18) хотя и не имели политических прав, но тем не менее подводились под понятие «лакедемоняне».

¹⁰ См. выше, кн. II, гл. 4, § 2,8, 24 и 31; эти всадники были главной опорой олигархов. Как мы узнаем из Лисия (XVI, 6), после свержения олигархов они были удалены со службы, и с них было взыскано назад выданное им жалованье.

¹¹ Не раньше начала 399 г. до н. э., так как осада Кима была снята только поздней осенью 400 г. до н. э. (см. выше).

¹² По Диодору (XIV, 3), в нем было более 7000 человек (не считая наемников Кира).

¹³ Другое толкование этого места: «сознавая слабость своей конницы».