Анабасис. Греческая история

⁹⁹ Плутарх (Агесилай, 8; Лисандр, 23) прибавляет к этому еще совершенно невероятную подробность — будто Агесилай, чтобы окончательно унизить Лисандра, назначил его своим креодетом (собств. «прислужник, разделявший мясо гостям»; придворная должность; ср.: виночерпий). Просителям он будто бы говорил: «Ступайте и унижайтесь перед моим креодетом».

¹⁰⁰ Горькая ирония: Лисандр намекает здесь на то, что Агесилай обязан ему престолом.

¹⁰¹ Об этом подробнее рассказывает наш автор в «Агесилае» (III, 3): «Перс Спифридат, узнав, что Фарнабаз ведет переговоры о вступлении в брак с царской дочерью, а его дочь хочет держать у себя без брака, был возмущен этим оскорблением и передался Агесилаю вместе с женой, детьми и войском». В нашем труде Ксенофонт не упоминает об этом умышленно, так как иначе его сообщение (см. ниже, кн. IV, гл. 1, § 4 —15) о том, как Агесилай сватал дочь Спифридата, получило бы совсем другой привкус. Автор нового отрывка (см. Приложение, 16, 4) относит присоединение Спифридата лишь к осени 395 г. до н. э.

¹⁰² См. ниже, кн. IV, гл. 1, § 28, и «Отрывок…» (Приложение, 16, 4).

¹⁰³ В Эфес.

¹⁰⁴ Теперь понятно, почему Ксенофонт выше, в § 6, не упомянул, что перемирие было заключено только на 3 месяца (см. коммент, к этому месту). С тех пор до объявления войны Тиссаферном срок этот уже истек, и, следовательно, только путем такого умолчания можно было превратить поступок Тиссаферна в клятвопреступление.

¹⁰⁵ В древности воинам не выдавалось казенного пайка; они получали жалованье, на которое они сами должны были себя прокармливать. Поэтому в обязанности полководцев входило, чтобы на местах стоянок можно было купить провиант.

¹⁰⁶ Таким образом, если верить Ксенофонту, Тиссаферн оказался круглым дураком; наш автор так и заявляет в своем «Агесилае» (1, 17): «Он показал, что и в искусстве обманывать Тиссаферн — настоящее дитя» (по сравнению с ним). Однако Эд. Мейер (Theopomps Hellenika, 11–13 и другие места) показал, что такое впечатление создается только вследствие искажений и умолчаний нашего автора. Действительно, Ксенофонт указывает две причины, вследствие которых Агесилая можно было ждать в Карии: 1) желание отомстить Тиссаферну, 2) особенное удобство операций в Карии, так как тут главная сила персов — конница — не могла развернуться. Первое соображение, конечно, могло играть лишь второстепенную роль. Что же касается второго, то оно прямо противоречит действительности: для того чтобы пройти в южную, гористую часть Карии, неудобную для конницы, надо было прежде пройти долину Меандра и всю Северную Карию, где поступательное движение Агесилая легко могло быть остановлено персидской конницей (здесь действительно ждал Агесилая Тиссаферн). Итак, поход в Карию отнюдь не представлял особого удобства, а наоборот был чрезвычайно труден. Почему же Тиссаферн ждал Агесилая сюда? Как я уже указывал выше, Кария была единственной удобной морской базой, и здесь Конон снаряжал персидский флот. Предыдущий опыт показал, что сухопутной войне не суждено увенчаться решительным результатом; все зависело от исхода будущего морского боя. Таким образом, победа в Карии была бы полным поражением Персии; сюда и только сюда должны были направляться усилия Агесилая. Недаром спартанское правительство постоянно понуждало своих полководцев идти на Карию (см. выше). Поэтому, куда бы ни направлялся Агесилай, Тиссаферн должен был делать только одно — защищать Карию от возможного вторжения. Поход Агесилая во Фригию не мог иметь никакого значения для общего хода войны и, таким образом, являлся не «ловкой военной хитростью», а только признанием в своей слабости: «Агесилай чувствовал, что у него не хватает сил для того, чтобы делать то, что было целью его поездки, и для отвода глаз он предпринял набег на Фригию.

¹⁰⁷ В этом фригийском городе была резиденция Фарнабаза. По Диодору (XIV, 79, 2), он дошел не до Даскилия, а до Кимы, но это известие, как указывает Эд. Мейер, не заслуживает доверия.

¹⁰⁸ В «Отрывке…» (Приложение, 16,6) он назван Рафаном.

¹⁰⁹ О преимуществах этого способа вооружения говорит наш автор в «Трактате о коннице» (12, 12): «Вместо нашего копья, представляющего собой простой кол, тяжелого и неуклюжего, мы рекомендуем лучше носить по два дерновых дротика».

¹¹⁰ Всякое отступление от нормального строения (вида, цвета и т. д.) во внутренностях жертвенных животных считалось дурным предзнаменованием. В действительности Агесилай, конечно, отступил, не выдержав напора неприятельской конницы и легковооруженных, причем, как указывает Полиэн (II, 1, 30; Фронтин, I, 4, 2), он оказался в очень тяжелом положении: чтобы защитить свое войско и богатую добычу от упорных нападений неприятеля, он заставил обнаженных и закованных в цепи пленных идти с обеих сторон его войска; после этого враги не решились уже метать в его войско дротики. Вероятно, это же мучительное отступление имеется в виду в туманной заключительной фразе нашего места: «приходилось… бороться с врагом, отступая шаг за шагом».