Анафем

– Считай это не конкуренцией, а сотрудничеством.

– Как насчёт очистки воздуха? – спросил кто-то.

У Джезри ответ был наготове:

– Двуокись углерода отфильтровывается здесь. – Он вытащил и показал белый баллон. – Когда он заполнен, ставите новый. Старый – вот что здорово! – присоединяете к тендеру.

Джезри подошёл к отдельно стоящему аппарату, судя по виду – близкому родственнику скафандра. У аппарата были цветные гнёзда для баллонов; в одно из них Джезри вставил газоочиститель.

– Здесь отделяется СО₂. Как только полоска – вот этот индикатор – изменит цвет, баллон готов для повторного использования.

– Воздух и топливо тоже хранятся в тендере? – спросила суура Вай, глядя на зелёное и красное гнёзда.

– Если есть запас, то он там, – сказал Джезри. – Тендер подключается к ёмкости с водой и энергосистеме: обычно это солнечные батареи, здесь – ядерный мини-реактор. Тендер расщепляет воду на кислород и водород, сжижает их и заливает в баллоны. А также восстанавливает газоочистители. Сюда… – он указал на жёлтые трубки, – крепится заполненный каломочеприёмник, о котором мы поговорим позже.

– Ты хочешь сказать, мы будем испражняться в скафандр? – спросил Арсибальт.

– Спасибо, что выразил готовность продемонстрировать на себе это замечательное достижение праксиса! – воскликнул Джезри. – Лио и Раз, не закроете ли вы вашего фраа от посторонних глаз?

Мы с Лио подняли Арсибальтову стлу и растянули, как занавеску, чтобы Арсибальт за ней снял комбинезон. Джезри тем временем подтащил к нам скафандр размера XXL, подвешенный на конструкции, называемой «установка для надевания». Большой жёсткий сегмент для головы и туловища назывался, естественно, ГТС. Верхняя задняя часть ГТС открывалась, как дверца холодильника. Руки и ноги состояли из коротких толстых сегментов вроде сосисок. Это совсем не походило на те скафандры, которые я видел в спилях или на небесном эмиссаре. Новый был больше, округлей и внушал доверие своей прочностью. Имелось и ещё одно заметное отличие, по крайней мере внешнее: все скафандры – и тот, которым занимался сейчас Джезри, и остальные – были матово-чёрные.

Арсибальт шагнул к установке, поднял руки к расположенной на стратегической высоте перекладине и подтянулся до ступеньки на пороге задней дверцы скафандра. То ли наш фраа вспомнил научно-фантастические спили, которые смотрел в детстве, то ли не хотел долго оставаться голым, но в его движениях появилось необычное проворство. С помощью Джезри он продел сперва одну, потом другую ногу, носком вперёд, в соответствующие отверстия ГТС, затем осел сам. Пока Арсибальт проталкивал ноги внутрь, сегменты двигались за счёт расположенных под углами герметичных подшипников. Каждая «сосиска» могла поворачиваться независимо, так что локти и колени гнулись без всякого сложного шарнирного механизма. Теперь Арсибальт выглядел ещё более пухлым, чем обычно. Он согнул сперва одну ногу, потом другую, показывая, как работают сочленения.

– Обрати внимание на мешки, опоясывающие бёдра и талию. – Джезри указал на что-то, с виду резиновое, болтающееся на внутренней стороне ГТС. – Через несколько минут они потрясут тебя до основания.

– Отметил, – сказал Арсибальт, просовывая руки в рукава, которые заканчивались ровными полушариями – культяшками без пальцев. Теперь мы видели только его спину и зад. Джезри милосердно избавил нас от этого зрелища, закрыв дверцу.

Теперь, когда на нашего фраа можно было смотреть без ущерба для чьей-либо стыдливости, мы с Лио бросили стлу и обошли Арсибальта. Изнутри чуть слышно доносился его голос. Джезри воткнул проводок в разъём на груди скафандра и включил усилитель. Из микрофона раздалось:

– Моим рукам много что предстоит тут изучить. Хотел бы я видеть, что делаю.

– Всё ещё будет, – рассеянно произнёс Джезри: он внимательно читал табло на передней панели скафандра, убеждаясь, что его фраа не задохнётся внутри. Остальные смотрели Арсибальту на грудь и посмеивались. Мне стало интересно, что их насмешило. Я прошёл вперёд и посмотрел. Маленький плоскопанельный спиль-экран на груди скафандра показывал лицо Арсибальта, снимаемое спилекаптором в шлеме. Панорамный объектив с близкого расстояния сильно искажал, но всё равно смотреть на экран было веселее, чем на тонированный лицевой щиток.

– Скажи на милость, что тут за наконечники перед моим ртом? – спросил Арсибальт, скашивая глаза вниз.

– Левый – вода. Правый – пища и, если понадобится, лекарства. Большой посередине – шпигат.

– Зачем?

– Чтобы блевать. Не промахнись.