Анагел мой

– Ты страшный, – вдруг выдала девушка. И, резко склонившись к нему, потёрлась носом о его щёку: – Но Ора знает и видит, что ты сильный, у тебя очень сильный мужской дух.

– Страшный? – оторопел Риур, но, скорее от её действия, чем от слов. – А я-то считал, что совершенно неотразим…

– Как это? Ты не видишь себя в воде? Дух реки не показывает тебя?

Он расхохотался, да так заразительно, что девушка неумело тоже засмеялась.

– А почему у чужих других большие лица?

– Не знаю. Страшные. Они могли их менять. Я видела, один снимал своё лицо, когда кидал воду в огонь.

Вот те раз! Маски? Шлемы? Противогазы? Защитные скафандры?

Но добиться толкового ответа не смог, понял лишь, что это обычные люди, только кожа темнее. И маски, да, скорее всего – просто маски, для устрашения. А как ещё понимать разрисованные красным и белым лица, которые больше обычных? Понимая, что мозг от обилия информации и усталости просто отключается, Риур оставил расспросы и спрыгнул в воду:

– Плывём обратно?

…Возле пещеры было шумно. Никто и не заметил их отсутствия, лишь Хэ радостно вскинулся, увидев его, и понятливо кивнул головой, показав на мокрые волосы Риура. Тот кивнул в ответ и бросил скомканную одежду на камни – пусть сохнет. А заодно поймал заинтересованные взгляды женщин, когда он встал возле костра, совершенно не смущаясь наготы, и протянул руки к огню. Ора пришла чуть позднее, но сразу ушла в пещеру, бросив на него печальный взгляд. Риур предпочёл отвернуться…

Выполз толстый Мана, важный донельзя, неся в руках копьё, с насаженным на него черепом медведя. Даже свою бороду вождь украсил ракушками, связанными парой тонких жил оленя. Риур почувствовал всю важность момента, когда бородач откашлялся и зычно объявил, что сейчас будут говорить с духом леса, с духом воды и с духом животных. После чего появился шаман, облачённый в шкуру оленя. На голове – грубо сшитая кожаная шапка, украшенная веточками, жабрами рыбы и мелкими медвежьими костями. В руке шаман с трудом держал огромный череп медведя, с выдернутыми клыками, и примотанный к толстой палке, за которую, собственно, шаман и держал череп. Риур пытался сообразить, что будет дальше, как вдруг Мана опустился на колени, потом медленно лёг на живот, закряхтев от натуги. Шаман вытащил палочку из-за пояса и стукнул по черепу, от чего получился звонкий чёткий звук. И сам дёрнулся, будто в конвульсиях. Тут же всё племя, от мала до велика, опустились на колени. Кто-то пихнул Риур в спину, пришлось подчиниться, пожалев мимолётно, что зря сходил на реку, опять в пыли придётся валяться. Но голову не опустил, став наблюдать за действиями шамана и в очередной раз пожалев, что нет возможности сделать записи…

Действо общения людей и духов пришлось наблюдать долго. Шаман оказался довольно прыгучим и выносливым, непрерывно колотил по черепу, выкрикивая непонятные слова, извиваясь в каком-то немыслимом танце, постепенно подключая соплеменников к своим священнодействиям, в которых Риур силился разобраться. Да только вскоре прыгал вместе со всеми, неожиданно для себя почувствовав ритм палочки, выбивавшей непрестанно ритм, то ускоряясь, то переходя на еле заметный стук. Пока и не выдохся так же вместе со всеми. Шаман издал последний вопль, швырнул палочку в огонь и торжественно поднял над головой нож, поданный ему вождём. Не менее торжественно полоснул себя по левой ладони. И кровоточащей ладонью погладил по очереди подсушенную тушку рыбы, кости оленя и медведя, которые положила перед ним жена вождя Саи… После чего толстый Мана радостно возвестил о том, что духи позволяют радоваться еде. И первый же схватил толстый кусок мяса, поданный ему одним из охотников, насадил его на оструганную ветку и примостил на углями. Все тут же кинулись делать то же самое…

Риуру мясо принесла Ора, выбрав кусок побольше. Как его весь съесть – Риур даже представить не мог, поэтому сделал проще: отхватил ножом половину и протянул девушке:

– Ты тоже.

– Это твой! – насупилась она. – Ты поймал оленя! Я свой принесу.

– Твой утром съедим, – предложил пилот на всякий случай компромисс.

Ора неожиданно согласилась. Схватила кусок, насадила на принесённую палку, сунула такую же Риуру и довольно уселась у костра, зыркнув на девушку, которая уже неприлично долго вертелась возле Риура, почтительно заглядывая ему в глаза. Девушка исчезла, обиженно рыкнув на Ору, а Риур усмехнулся невесело: ещё баталий не хватало… Он покосился на мясо и лишний раз порадовался, что вовремя сделал полный комплекс прививок имуно-стабилизаторов, хоть от незнакомых бактерий и болезней не загнётся, тут и регенерация может не помочь. Не всё ещё изучено как надо, чего зря рисковать-то… Быстро оделся и сел возле костра, на сложенные кучкой сухие стебли тростника, которые нарезал, когда шёл от реки. Простуду поймать не удастся, иммунитет выдержит, а вот сидеть после купания в реке, пусть и у костра, но на холодной земле – это уже перебор.

– А зачем он свою кровь дал костям? – спросил Риур Ору, когда та вернулась и робко уселась рядом, пристроив свой кусок мяса над углями.