Анаконда

Закончив свой спич, опустился пред старушкой-княжной на одно колено и протянул ей черную кожаную коробочку, футляр, обитый черной тончайшей кожей с выдавленной и позолоченной монограммой княжны и короной из чистого золота. С милой, свойственной ей на протяжении всей жизни чуть рассеянной улыбкой княжна раскрыла футляр, ожидая увидеть красивую вещицу современной работы.

К удивлению гостей, княжна вскрикнула. И потеряла сознание.

Правда, лишь на мгновение. Даже слуга, рванувшийся к ней с бокалом воды и флаконом с нюхательной солью, запоздал. Когда он протянул бокал к сухоньким губам княжны, она уже открыла глаза.

— Более дорогого подарка ты бы не смог мне сделать, мой мальчик! — Она с благодарностью, ласково провела сухонькой рукой по курчавой голове зятя. — Это моя брошь, наша семейная реликвия, утеряна во время бомбежки нашего имения в Германии в 1945 году. Ну, просто чудо, просто чудо! Это не только прелестная по подбору камней и работе вещь, я повторяю, это семейная реликвия князей Васильчиковых, приносящая успех и удачу тому члену семьи, кому она достается в наследство. — Тут она перевела взгляд на ангельское лицо дочери. — Я тебя поздравляю вдвойне. У тебя удачливый муж. И у тебя будет на память обо мне вещь, приносящая удачу...

ФИНАНСОВЫЙ ГЕНИЙ ПО КЛИЧКЕ МАДАМ

Мадам отпила минералки из горлышка пластиковой бутылки, вырванной из ледяного плена новенького японского холодильника, поперхнулась. Референт заботливо постучал по плотной спине.

— Поставь-ка в видеомаг эту кассетку!

— Порнуху смотрим? — снисходительно к слабостям метрессы гыгыкнул тот.

— Какая порнуха, окстись! — Ласково оглядела за время инспекционной поездки покрывшиеся ровным светло-коричневым загаром стройные ноги референта. — Делом надо заниматься в рабочее время, делом!

— Это еще чеховский герой говорил, — заметил начитанный малый. — А может, героиня?

— Точно? Иди ты... Значит, я афоризмами из пьес говорю? Даже и не знала этой своей способности. Ну, врубай.

Она увидела на экране монитора, как, по ее приказу, косоглазые рабочие открывают ящик из тех, что прибыли из Хабаровска. Как вынимают холщовый мешочек с сырыми алмазами из Якутска, как перетряхивает она горсть сырых алмазов на ладони.

Мадам снова отхлебнула солененькой минералки из горла.

«Вот зараза! Надо следить за собой. Оказывается, я здорово сутулюсь». Досадливая тень пробежала по ее лицу. Экран не обманешь: было видно, как она улыбается, раскручивая набор матрешек, как рассматривает маленькую матрешку, которой предстоит принять в свое папье-машевое нутро небольшую толику сырых алмазов.

Мадам потянула горлышко к накрашенным губам. Но тут референт ее опередил и, перехватив бутылку, набулькал воду в хрустальный бокал, протянул ей не без некоторого шика и подобострастия. Не обратив внимания на его суету, машинально отхлебнула из бокала, не отрывая глаз от экрана.

Там трое худосочных местных корейцев, с напряженными лицами и глазенками вот-вот, казалось, готовыми выскочить в узкие щели их азиатских век, подтащили к ней ящик с товаром, предназначенным к отправке на материк, в Россию.

Глядя, как она сама на экране пробует «снежок», Мадам улыбнулась. Момент и правда был выразителен: когда она снимала пробу с товара, на лице ее отразилась такая глубокая и милая задумчивость, что это вызвало приступ хохота у них обоих, рассматривавших кассету как некую незапланированную забаву. Поржали от души.

Но вдруг улыбка сползла со щек Мадам. Она увидела то, что хотела.

Камера вильнула в сторону, словно ища что-то. На самом деле она поставлена на режим маятникового движения, панорамируя то слева направо, то справа налево. И после ряда таких колебаний, во время которых и были зафиксированы столь умилившие Мадам кадры, камера давала более развернутую панораму.

На это Мадам и надеялась. Уголками глаз, периферийным зрением, уже уходя, она зафиксировала в кустах какое-то движение. Потом забыла. Лишь в подсознании оставалось это воспоминание. Вспомнила. И приказала принести видеозапись.

Вот она, нужная «картинка», — панорама закончилась, камера развернулась направо до упора и ухватила в кустах можжевельника лицо и правую руку человека, наблюдавшего за погрузкой-разгрузкой товара.

Мадам вызвала Тай Дзямуня, отвечавшего за режимность объекта на острове.

Показала на экран, зафиксировав пленку в статичном положении.

— Укрупнить! Выяснить, кто этот человек. Думаю, это один из наших, русских, приезжавших отдыхать на остров. Найти его будет легко. Они все работают здесь по моим контрактам.

— Убрать?

— Нет. Вернее, не сразу. Следить за ним, будут ли у него незапланированные контакты. Особенно с русскими из посольства. Если контактов не будет, передать ориентировку на слежку в Москву, пусть его «подхватят» там наши люди. Ну а если попытается в ближайшие дни выйти на встречу с роспосольством в Сеуле, уничтожить до того, как успеет передать хоть какие-то сведения.

— Я бы убрал сейчас. Слишком велик риск.

— Если пропадет человек, приехавший официально на работу в Сеул по моему контракту, мы тоже засветимся.