Аналитическая психология. Тавистокские лекции

Располагай я большим времением, можно было бы продолжить эту тему и подробно рассказать о сокровищах и способах их сохранить. Это убедило бы в справедливости метода, позволяющего индивиду самому держаться вблизи своих безличностных образов. Сейчас же я могу сказать лишь пару слов и отослать к моим публикациям по этому поводу.

Четвертую стадию терапии переноса я называю объективизацией безличностных образов. Это – существенная часть процесса индивидуации.

Ее цель – отделить сознание от объекта настолько, чтобы индивид больше не помещал гарантию своего счастья, а иногда и жизни, в неких внешних посредников, будь то люди, идеи, обстоятельства. Чтобы он пришел к осознанию, что все зависит от того, владеет ли он сокровищем, или не владеет. Если он чувствует, что сокровище в его руках, тогда центр тяжести находится в самом индивиде, а не в объекте, от, которого он зависел. Достичь состояния такого освобождения является целью духовной практики на Востоке и целью всех наставлений Церкви. В различных религиях сокровище спроектировано в фигурах святых, но подобное гипостазирование невозможно для современного просвещенного разума. Огромное число индивидов не могут более выражать свои безличностные ценности в исторических символах.

В связи с этим они оказываются перед необходимостью отыскивать индивидуальный способ, чтобы придать форму безличностным образам. Так как в конечном итоге они призваны найти эту форму, то и жизнь их течет весьма специфическим образом, иначе индивид оказывается оторванным от самой основы психического бытия, и неизбежно становится невротиком, дезориентируется и конфликтует с самим собой. Но если он способен объективировать безличностные образы и соотноситься с ними, тогда он соприкасается с той жизненно важной психологической функцией, которая с момента пробуждения человеческого сознания находилась под попечением религии.

Сейчас невозможно вдаваться в детали данной проблемы не только потому, что время истекло, но и потому, что дать адекватное выражение живому психическому опыту означает выйти за пределы научных понятий. Все, что можно сказать рационального относительно условия отделения, это определить его как некий центр внутри психического бытия индивида, но не внутри его ЭГО. Это не ЭГО-центр. Боюсь, что придется представить вам целую диссертацию по сравнительному религиоведению, чтобы более или менее полно выразить то, что я имею в виду под неЭГО-центром. (См.: Психология и Алхимия, п. 44, 126, 129, 135, 325 и др.). Поэтому я только коснусь существа дела. Это действительно существенная проблема большого числа индивидов, приходящих на прием к врачу-психотерапевту. Посему врач должен попытаться найти способ, пользуясь которым он сможет реально помочь человеку в разрешении его проблемы.

Принимая такой метод, мы поднимаем факел, забытый нашими коллегами в XVII веке, когда они погасили его, став химиками. Мы, психологи, исходя из химических и материальных понятий психического бытия, зажигаем этот факел вновь, продолжаем процесс, который на Западе начался в XII веке – так как алхимия была делом врачей-целителей, занятых проблемами человеческого разума.

Лондон

30 сентября – 4 октября

1935 г.

ГЛОССАРИЙ [11]

АМПЛИФИКАЦИЯ (прояснение)

Уточнение и прояснение отдельных образов в сновидении с помощью прямой ассоциации и в соответствии с данными гуманитарных дисциплин (символогией, мифологией, мистицизмом, фольклором, историей религии, этнологией и т. д.).

АНИМА И АНИМУС

Воплощение женского начала в мужском бессознательном и мужского начала в женском бессознательном. Эта психологическая бисексуальность есть отражение того биологического факта, что преобладающее количество мужских (или женских) генов является решающим фактором в определении пола. Меньшая часть генов не несет в себе сексуального качества, образуя в человеке соответствующие проявления психики, в обычных условиях остающиеся бессознательными. Анима и анимус проявляют себя наиболее типично, воплощаясь в некоторых фигурах, в снах и фантазиях («сон-девушка»; «сон-любовник») или в иррациональности мужского чувства и женского рассуждения. Как регуляторы поведения, они являются самыми значительными архетипами.

«Каждый мужчина носит в себе вечный образ женщины, не какой-либо конкретной женщины, но определенный женский образ. Этот образ в сущности бессознателен; наследственный фактор изначального происхождения, запечатленный в живущей органической системе человека, отпечаток или архетип всего наследственного опыта женщин, хранилище всех отпечатков, когда-либо запечатленных женщиной. Так как этот образ бессознателен, то он всегда (бессознательно же) проектируется на предмет любви (другой человек) и является одной из главных причин для страстного увлечения или отвращения». (Юнг К. Г. Развитие личности // CW[12]. Vol. 17. Р. 198).