Аналитик Ада

По мнению врачей, Костя был безнадежен, и его разрешили забрать из больницы. Шеф собирался перевезти больного в свой шикарный загородный особняк, но бабушка, как единственная родственница, настояла, чтобы внука отвезли к ней. Шеф с тяжелым сердцем согласился: он организовал транспортировку Кости из столицы в Томск и пообещал, что они ни в чём не будут нуждаться.

****

Прошла уже неделя, как Костя вернулся домой. Дважды в день к нему приходила медсестра, наблюдала за состоянием пациента, ставила капельницу.

В воскресенье бабушка собиралась навестить давнюю подругу. Она была в приподнятом настроении, возилась на кухне и разговаривала с Костей оттуда, ничуть не смущаясь, что внук не отвечает.

– Представляешь, сегодня ночью мне дед приснился! Сказал, мол, хватит внуку валяться, пора в путь. К чему бы это?

После этих слов Костя вздрогнул и, пошевелив рукой, уронил стоящую рядом капельницу. Бутылка с лекарством разбилась. Костя с трудом приподнялся и с удивлением огляделся. Прибежавшая на шум бабушка обессилено опустилась на стул и заплакала от радости.

– Чудо! – шептала она и крестилась.

– Долго я так лежу? – с трудом спросил Костя. Тело было слабым, голова тяжелой, а ноги не слушались вовсе.

– Месяц уже почти!

Немного придя в себя, бабушка рассказала Косте, что происходило в эти недели, а он поведал о встрече с дедом и его последних словах. Бабушка лишь покачала головой и ничего не ответила.

Глава 6. Разрушитель

Спустя неделю, ранним ноябрьским утром, взяв старый дедовский рюкзак, Костя вышел из дома и сел на пригородный автобус. Выйдя на конечной остановке, он побрёл по еле заметной тропке к лесу. Костя не помнил, где находится охотничья заимка, о которой говорил дед, но точно знал, что нужно идти вдоль реки.

Первый снег слегка припорошил землю. Костя брёл по сибирской тайге, часто останавливаясь и подолгу отдыхая.

Темнело. Косматые ели, сосны и березы расступались, чтобы пропустить путника, и сплошной стеной смыкались у него за спиной. Костя продолжал путь, интуитивно выбирая дорогу. Так он оказался у поваленной ветром огромной сосны. В её корнях соорудил что-то вроде шалаша из собранных веток, на землю бросил ельник, развёл костер и, кутаясь в пуховик, вытянул к огню уставшие ноги. Шум ночного леса и потрескивание горящих сучьев убаюкали его, путник сам не заметил, как провалился в сон.

   Проснулся Костя от странного шороха и сопения. Ночь. Костёр почти погас, лишь тлеющие угли давали слабый свет. Костя всмотрелся в темноту, ничего подозрительного не увидел и решил: почудилось. Но, едва закрыл глаза, услышал тихое поскуливание.

Холодок пробежал по спине. Костя встал, подбросил в костер хворост и снова пристально вгляделся в темноту. В отблесках разгорающегося пламени он заметил под соседней елью два желтых огонька. А присмотревшись, увидел тощего пса, который вилял куцым хвостом, то и дело поглядывая на Костин дорожный мешок.

– Иди сюда, не бойся! – позвал Костя и, в знак дружеского расположения, бросил ночному гостю пару сухарей.

Пёс осторожно вылез из-под еловой лапы, ползком приблизился к сухарям и жадно сгрыз, бросая на Костю благодарственные взгляды. А потом с довольным сопением собрал все крошки.

– Давай знакомиться, что ли? – Костя протянул руку и потрепал пса между ушей. – Я Костя. А ты, наверное, Шарик или Бобик?

– Вообще-то, меня зовут Гезария, – отчетливо сказал пёс.

Костя отшатнулся и, не удержав равновесия, сел на холодную землю.

– Похоже, я сошёл с ума, – пробормотал он.

– Но в этом облике ты можешь звать меня Шелудивым, – пес фыркнул и, усевшись поудобнее, принялся ловить блох, клацая зубами.

– Хочешь верь, хочешь нет, но я – Ангел-хранитель, – пробормотал он, продолжая клацать зубами.

Костя не мог вымолвить ни слова: сидел, выпучив глаза и не веря услышанному.

– Что-то не так? – произнёс пёс, закончив с блохами. – Знаю-знаю: где белые крылья, светящийся нимб, все дела… Забудь. Вообще-то, я хотел предстать львом, а получился собакой. Что поделаешь, климат у вас суровый – никакой лев не выдержит… Слушай, – и Шелудивый встревожено поднял морду, – а сухари ещё остались?

Костя протёр снегом лицо, проморгался. Пёс не исчез, напротив: подойдя к костру, устроился рядом с рюкзаком.

– А что ты здесь делаешь? – переведя дух, спросил Костя.

– Ты ведь заплутал, а я тебе дорогу покажу!

– Надо же, – на этот раз Костя не сдержал нервного смеха, – говорящая собака – ангел! Давай так: утро вечером мудренее. Выспимся, а дальше будет видно!

Уже не в силах удивляться или спорить, Костя прилег на еловые ветви, получше укутался в пуховик и тут же уснул. Шелудивый свернулся калачиком в его ногах и мирно засопел.

****

Утром лес показался сказкой. На ветках блестел иней, небо было высоким, ярко синим.

Они съели по несколько сухарей и двинулись в путь. Приступы головной боли возобновились, то и дело Костя останавливался и протирал лицо снегом.

Шелудивый всё время бежал впереди. Ангелом он был или нет, но для пса оказался чересчур общительным. Охотно вспоминал прежние земные похождения, травил анекдоты и всю дорогу клянчил сухари.