Аналитики. Никомахова этика

Следовательно, в одной и той же науке силлогизм о том, что есть, и силлогизм о том, почему есть, различаются и положением средних терминов. В другом смысле «почему есть» и «что есть» отличаются друг от друга тем, что они рассматриваются в разных науках. Таковы науки, находящиеся друг к другу в таком отношении, что одна подчинена другой, как, например, оптика – геометрии, механика – стереометрии, гармония – арифметике и наблюдения небесных явлений – учению о светилах. Некоторые из этих наук почти соименны, как, например, учение о небесных светилах бывает и математическим, и относящимся к мореходству, точно так же и гармония бывает и математической, и основанной на слуховом восприятии. В этих случаях знание того, что есть, основано на чувственном восприятии, знание же того, почему есть, – на математике. Ибо математики имеют доказательства причин и часто не знают, что [предмет] есть, подобно тому как созерцающие общее часто не знают отдельное, так как не обращают на него внимания. Таковы те науки, которые, будучи по своей сущности отличными [от математики], пользуются [ее] формами. Математика же имеет дело с формами, а не с субстратом. Ибо если геометрия и рассматривает некоторый субстрат, то во всяком случае не как субстрат. Но как оптика относится к геометрии, так относится к оптике другая наука, например та, что изучает радугу. Ибо знать, что она есть, – это дело рассуждающего о природе, знать же, почему она есть, – это дело сведущего в оптике – или как такового, или как занимающегося математикой. Со многими науками, не подчиненными друг другу, дело обстоит точно так же, как, например, между врачебным искусством и геометрией. Действительно, знать, что круглые раны заживают медленнее, – это дело врача, а знать почему – дело геометра.

Глава четырнадцатая [Первая фигура силлогизма как наиболее подходящая для познания]

Из фигур силлогизмов первая – наиболее подходящая для науки, ибо через нее ведут доказательства и математические науки, такие, как арифметика, геометрия, оптика, и, можно сказать, все науки, исследующие причины, почему есть, ибо силлогизм о том, почему есть, получается или во всех, или во многих случаях, или больше всего именно через эту фигуру. Так что поэтому первая фигура и есть наиболее подходящая для науки, ибо для знания важнее всего исследование причины, почему есть. Далее, только через эту фигуру можно добиться знания о сути вещи, ибо в средней фигуре не получается утвердительного силлогизма, а между тем знание сути есть знание утвердительное. В последней же фигуре [утвердительное заключение] хотя и получается, однако не общее, между тем суть вещи есть нечто общее: ведь человек, [например], не есть лишь в каком-то отношении двуногое существо. Кроме того, первая фигура не нуждается в других фигурах, между тем как те ею подкрепляются и расширяются, пока не достигается неопосредствованное. Таким образом, очевидно, что первая фигура имеет для знания наибольшее значение.

Глава пятнадцатая [Неопосредствованные отрицательные посылки]