Анализ фреймов. Эссе об организации повседневного опыта

И эта непрерывность характера обращения [с предметами] навязана нам не объективной непрерывностью существования материальных вещей, но нашими представлениями о непрерывности духовно-значимых вещей. Священные реликвии, сувениры, подарки и локоны волос на память поддерживают некую физическую непрерывность связи с тем, о чем напоминают. Но именно наши культурные верования и представления о преемственности ресурсов деятельности придают таким реликвиям известное эмоциональное значение, личностное звучание — так же, как эти верования «придают» нам нашу личность.

9 Обычные затруднения

Нами рассмотрены два основных способа определения фрейма совместной деятельности в обстоятельствах, когда возможна ее дискредитация. Первый, когда все участники разделяют понимание происходящего и своего места в нем и данное понимание не является ошибочным. В качестве следствия здесь возможны простое применение первичных систем фреймов или различные формы переключения деятельности — короче говоря, прямые, неопосредованные действия. Дополнительные данные в этом случае не добавляют риска, и дискредитацию в буквальном смысле этого слова трудно себе представить[561]. Второй вариант содержит некую «внешнюю» конструкцию, приводящую к обману. Именно этот тип фрейма особенно подвержен нарушениям, что может привести к дискредитации взаимодействия. Его структурная особенность заключается в том, что участники разделены на две группы — знающих правду и обманутых и у каждой из них свой взгляд на происходящее. Пока фабрикаторы поддерживают видимость справедливости, это зрелище может продолжаться неопределенно долго: наверняка, уже существовали «постановки», которые удерживали своих простодушных зрителей в течение всей жизни. Здесь есть еще одно затруднение: как отмечалось ранее, человек, по всей видимости, способен обманывать самого себя (когда он мечтает, впадает в паранойю и т. п.) или, по меньшей мере, действовать таким образом, что люди думают, будто он себя обманывает.

Включенность в неопосредованную деятельность противопоставляется в данном случае обману. Это противопоставление отвлекает внимание от еще одного круга уже упоминавшихся возможностей — тех, которые проявляются без чьего-либо намерения или целенаправленной помощи и все же мешают человеку включиться в прямые действия. Коротко говоря, это добросовестные заблуждения, иллюзии. Здесь, как и в случае намеренных выдумок и фальшивок, ситуация взаимодействия может заходить в тупик, разваливаться, развеиваться как дым, и хотя совместное определение ситуации при этом дискредитируется, участвующие в ней люди избегают этого жребия (если только сами «определители» ситуации не чувствуют себя виноватыми за то, что действовали с меньшей осторожностью и разборчивостью, чем обычно требуется в повседневной жизни). Избегают, поскольку в их взаимодействии нельзя усмотреть личных мотивов ложного представления себя другим с намерением обмануть их. Таким образом, в данном случае перед нами особая категория ситуаций, категория «ошибочных определений фрейма деятельности» (misframing), когда следствием неопосредованных действий становится наивность, а умышленных фабрикаций — опасность провала. И как раз таким ситуациям посвящена эта глава.

I. Двусмысленности и неопределенности.

Индивиду вполне свойственно, особенно время от времени, сомневаться по поводу происходящего. Здесь имеются в виду не любые сомнения (как, например, при подбрасывании монеты, когда индивид не знает, выпадет «орел» либо «решка», или, когда, глядя на часы в темноте, он не может понять, то ли на них два часа десять минут, то ли три десять). И не те сомнения, какие бывают при разглядывании хитроумных рисунков, специально рассчитанных на неустойчивое восприятие, так что зрителю чудится то кролик, то утенок, то фигурная ваза, то два человеческих профиля (в зависимости от контуров и фона), ибо эти рисунки могут быть совершенно недвусмысленно истолкованы как занимательные картинки, которые производят оптические иллюзии. Нас интересует особый вид сомнений, которые возникают при определении ситуации и которым подходит общее название «замешательство», так как они демонстрируют ожидание, что в таком-то отношении мир не должен быть непонятным. И поскольку сомневающегося индивида обстоятельства заставят предпринять какие-то действия (возможность весьма обыкновенная), двусмысленность перейдет в чувство неуверенности и колебания. Заметим, что обсуждаемая здесь двусмысленность имеет две разновидности: одна связана с вопросом, что вообще происходит и что возможно сделать дальше; вторая — с вопросом, какую из двух или более ясно различимых возможностей реализовывать. Это разница между полной неопределенностью и колебаниями, нерешительностью при осуществлении выбора.