Анализ фреймов.

В статье «Условие Фелиции»[75] (опубликованной после смерти автора, в 1983 году) Гофман рассмотрел «пресуппозицию пресуппозиций» — общую предпосылку квалификации речевых действий как «нормальных», то есть соответствующих функциональному порядку интеракции[76]. Эта идея развивает концепцию речевых действий Джона Остина, который описал процедуру высказывания определенных слов в определенных обстоятельствах, определяющую взаимопонимание участников ситуации[77]. Гофман ставит задачу выработать типологию общепринятых «речевых практик» и указывает два аспекта этой проблемы: каковы пресуппозиции (определения ситуации), делающие возможным понимание; каково различие между артикулированным высказыванием и значением высказывания[78]. В отличие от большинства исследователей речевых действий, разрабатывающих типологии локутивных, иллокутивных и перлокутивных языковых конструкций, Гофман обратил внимание на различие в общении знакомых и незнакомых людей и продемонстрировал типичные «мостики», которые сооружаются при установлении (конституировании) межличностного взаимодействия. Общение знакомых ориентировано на воспроизводство «близости», а общение незнакомых — на воспроизводство «доверия». Например, «мостик» при контакте незнакомых людей создается посредством просьбы о незначительной услуге: узнать, который час, или попросить прикурить. Как правило, содержание этих речевых действий заключается не в услуге, а в легитимации контакта, и тогда общение приобретает рутинную форму. Напротив, общение близких знакомых характеризуется значительной диффузностью, и постороннему практически невозможно понять содержание их высказываний, наполненных эллипсисами (пропусками) и анафорами. Однако включенность «близких» акторов в контекст разговора позволяет им уверенно оперировать устойчивыми оборотами приветствий, вопросов и ответов, дейктическими конструкциями — всем, что делает техники общения обыденными и привычными. Во всех случаях сохраняются различия между содержанием высказывания (референцией) и его значением. Часто обмен информацией представляет собой только видимость обмена информацией, участники общения не узнают ничего нового, и главную роль играет фатический компонент речи, направленный на конституирование самого общения.

Условия оптимального речевого общения должны отвечать следующим требованиям: (1) участники взаимодействия должны соблюдать ситуативные приличия; (2) участники взаимодействия должны тщательно выбирать соответствующий уровень вовлеченности; (3) участники взаимодействия должны быть доступны для всех, кто включен в круг общения; (4) участники взаимодействия должны проявлять гражданское невмешательство. Ситуативные приличия определяются следующим образом: «В присутствии друг друга люди могут выступать в роли не только физических, но и коммуникативных инструментов. Эта возможность имеет важное значение для каждого, кто участвует в общении, и подчинена нормативной регуляции, образуя некую разновидность упорядоченного коммуникативного движения»[79]. Начало общения и его поддержка требуют от участников хорошей осведомленности в правилах поведения, диктуемых ситуацией, а также отчетливого осознания границ коммуникативной ситуации. Хотя эти правила неявны, они имеют довольно жесткий характер. Ситуативные приличия являются критерием «нормальности» поведения индивидов и, соответственно, распознавания отклонений. Исключительно важное положение гофмановской теории пресуппозиции общения (не только речевого) заключается в том, что его «настройки» и соответствующие ожидания не должны быть осознанными действиями; наоборот, осознанные установки нередко приводят к разрушению искренности и доверия.

Идеи Гофмана занимают важное место в современной теоретической социологии. Рэндалл Коллинз отмечает, что концепция Гофмана, являющая собой интеллектуальный отклик на идеи Дюркгейма, объединяет в «континуум фреймов» и этнометодологию, и символический интеракционизм[80]. Несмотря на своеобычность концептуального словаря, Гофман сохранил преемственность с классической социологической традицией XX века и предложил перспективную версию микросоциологии на основе синтеза реалистского и «понимающего» подходов.

* * *