Читаем Анализ фреймов. полностью

Еще одно исключение, которое подтверждает правило относительно нашей способности истолковывать окружающий мир, — это комедии Шекспира. По незнанию или вследствие заблуждения шекспировские герои нередко идут по ложному пути. Чтобы достичь своих целей, они надевают личину и прикидываются не теми, кто они есть на самом деле. Подслушивая и подглядывая, они проникают в коварные планы других. Это дает им возможность выносить напряженный разлад с миром. Они могут с самого начала избрать ложный путь (или их вынудят к этому обстоятельства) и идти по нему до конца. Казалось бы, шекспировские комедии являют нам сосредоточение всех мировых сует. Я думаю, более важный урок состоит в следующем: чтобы постоянно воссоздавать эту отстраненность от фактов, эти комические сцены, надо постоянно прибегать к шутовским уловкам, которые описал Шекспир. Обычный мир не выносит «прикольных» ситуаций. Чтобы драматург дал им жизнь, должен существовать театр комедии, оснащенный изощренными выдумками. Именно поэтому шекспировские комедии убеждают нас, что мир зиждется на трезвости и рассудительности, а не на опьяняющем вымысле.


III

Таким образом, факты не являются производными от мнений. При всем разнообразии взаимосвязей между событиями, иллюзия, заблуждение или обман имеют под собой вполне реальные основания независимо от того, сознаются они или нет. Равным образом ошибочное определение фрейма не имеет шанса на более или менее продолжительное существование.

Надежность социальной жизни сомнений не вызывает, но следует относиться к этому сдержанно. Намного лучше заняться сомнительными сторонами повседневного опыта. Для начала рассмотрим некоторые общие причины искажений, связанные с фреймами нашего поведения. При общем скептическом взгляде на все области бытия, включая социальную реальность, именно такие искажения опыта обычно не привлекают внимания и остаются вне поля зрения исследователей.

1. Из рассмотренного выше материала можно извлечь кое-какие надежные выводы. Рано или поздно каждый человек сталкивается с двусмысленностью фреймов — это относится и к его собственному поведению, и к поведению других; более того, человек может ошибаться в соотнесении фрейма с конкретной ситуацией. Равным образом он может стать жертвой обмана и узнать, что такое фабрикация реальности. В повседневной жизни люди изобретают множество безобидных ухищрений и подделок (doctoring) — например, они «совершенно случайно» оказываются в нужном месте, чтобы увидеть человека, с кем они хотят встретиться втайне от других; по возможности, тактично создают необходимую ситуацию, чтобы обсудить полезный вопрос, например маскируют его в числе других «естественных» вопросов, так что кажется, будто они не имеют никакого особого и потому предосудительного намерения сосредоточиться на вопросе, который на самом деле был стержнем всего представления.

Теоретически возможно создать ошибочный фрейм относительно любого до некоторой степени короткого отрезка деятельности. Все, что требуется, — это уместные вводящие в заблуждение обстоятельства; в результате возникают иллюзии и ошибки в определении фрейма. Вне сомнения, всегда существует опасность обмана относительно существа происходящего. В этом случае понадобятся лишь желание, безнравственность и соответствующие ресурсы. Материальные свидетельства всегда можно подделать, можно сочинить правдоподобную историю для фальсификации событий. Можно сплести выдуманную сеть свидетелей, которые якобы не имеют друг с другом ничего общего: независимость свидетелей друг от друга вроде бы предполагает невозможность предварительного сговора, а независимость свидетельских показаний от предмета разбирательства порождает мнимую уверенность в том, что свидетелям нет нужды лгать. Какие бы средства мы ни использовали для проверки подлинности слов и намерений, эти средства уже предусмотрены в рецепте, как состряпать нечто реальное; все, что препятствует действиям фабрикатора, облегчает его задачу.

2. Обратимся теперь к более специфической форме искажений в повседневном опыте, связанных с определением способностей человека. Когда о человеке судят исключительно на основе оценки его способностей и при этом не учитывается его собственное мнение, возникает систематическое продолжительное смещение фрейма. Это приводит к изменениям в самой личности.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше
Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше

Сталкиваясь с бесконечным потоком новостей о войнах, преступности и терроризме, нетрудно поверить, что мы живем в самый страшный период в истории человечества.Но Стивен Пинкер показывает в своей удивительной и захватывающей книге, что на самом деле все обстоит ровно наоборот: на протяжении тысячелетий насилие сокращается, и мы, по всей вероятности, живем в самое мирное время за всю историю существования нашего вида.В прошлом войны, рабство, детоубийство, жестокое обращение с детьми, убийства, погромы, калечащие наказания, кровопролитные столкновения и проявления геноцида были обычным делом. Но в нашей с вами действительности Пинкер показывает (в том числе с помощью сотни с лишним графиков и карт), что все эти виды насилия значительно сократились и повсеместно все больше осуждаются обществом. Как это произошло?В этой революционной работе Пинкер исследует глубины человеческой природы и, сочетая историю с психологией, рисует удивительную картину мира, который все чаще отказывается от насилия. Автор помогает понять наши запутанные мотивы — внутренних демонов, которые склоняют нас к насилию, и добрых ангелов, указывающих противоположный путь, — а также проследить, как изменение условий жизни помогло нашим добрым ангелам взять верх.Развенчивая фаталистические мифы о том, что насилие — неотъемлемое свойство человеческой цивилизации, а время, в которое мы живем, проклято, эта смелая и задевающая за живое книга несомненно вызовет горячие споры и в кабинетах политиков и ученых, и в домах обычных читателей, поскольку она ставит под сомнение и изменяет наши взгляды на общество.

Стивен Пинкер

Обществознание, социология / Зарубежная публицистика / Документальное
Как мыслят леса
Как мыслят леса

В своей книге «Как мыслят леса: к антропологии по ту сторону человека» Эдуардо Кон (род. 1968), профессор-ассистент Университета Макгилл, лауреат премии Грегори Бэйтсона (2014), опирается на многолетний опыт этнографической работы среди народа руна, коренных жителей эквадорской части тропического леса Амазонии. Однако цель книги значительно шире этого этнографического контекста: она заключается в попытке показать, что аналитический взгляд современной социально-культурной антропологии во многом остается взглядом антропоцентричным и что такой подход необходимо подвергнуть критике. Книга призывает дисциплину расширить свой интеллектуальный горизонт за пределы того, что Кон называет ограниченными концепциями человеческой культуры и языка, и перейти к созданию «антропологии по ту сторону человека».

Эдуардо Кон

Обществознание, социология
Управление мировоззрением. Подлинные и мнимые ценности русского народа
Управление мировоззрением. Подлинные и мнимые ценности русского народа

В своей новой книге автор, последовательно анализируя идеологию либерализма, приходит к выводу, что любые попытки построения в России современного, благополучного, процветающего общества на основе неолиберальных ценностей заведомо обречены на провал. Только категорический отказ от чуждой идеологии и возврат к основополагающим традиционным ценностям помогут русским людям вновь обрести потерянную ими в конце XX века веру в себя и выйти победителями из затянувшегося социально-экономического, идеологического, но, прежде всего, духовного кризиса.Книга предназначена для тех, кто не равнодушен к судьбе своего народа, кто хочет больше узнать об истории своего отечества и глубже понять те процессы, которые происходят в стране сегодня.

Виктор Белов

Обществознание, социология