Анализ крови

Он говорил еще какое-то время, прежде чем я сообразил, что он описывает ту самую дорогу, которую я увидел на карте в кабинете шерифа. Ту, которая огибает город. Когда я спросил о ней у Хоутена, тот ответил, что дорогу перекрыла нефтяная компания. Вероятно, он рассудил, что заброшенная тропа не заслуживает того, чтобы ее считали полноценной дорогой. А может быть, он солгал.

Размышляя об этом, я сел в «Севиль».

Глава 20

Поворот оказался совершенно неожиданным. Дорогу, помимо того что она не была обозначена, вообще нельзя было назвать дорогой. Просто узкая полоска утрамбованной земли, на первый взгляд просто одна из многих борозд, пересекающих обширные поля. Человек, не знакомый с местностью, проехал бы мимо. Но Маймон вел машину медленно, и я следовал за его габаритными огнями по залитым лунным светом клубничным полям. Вскоре шум автострады затих вдали, и нас окружила ночь, тихая, наполненная свечением мошкары, взлетающей к звездам в отчаянном и безнадежном стремлении достичь тепла далеких галактик.

Вокруг возвышались горы, угрюмые темные громады. Пикап Маймона был старый, и, когда начался крутой подъем вверх, двигатель натуженно загудел. Держась в нескольких длинах машины позади, я въехал следом за ним в такой непроницаемый мрак, что его буквально можно было пощупать.

Мы карабкались вверх на протяжении нескольких миль и наконец достигли плато. Дорога резко взяла вправо. Слева возвышалась большая гора с плоской вершиной, окруженная оградой из проволочной сетки. Наверху возвышались пирамидальные вышки, застывшие, похожие на скелеты. Заброшенные нефтяные разработки. Повернув в другую сторону, Маймон продолжил подъем.

Следующие несколько миль тянулись сплошные сады, непрерывная полоса деревьев, которые можно было узнать лишь по неровным силуэтам листьев, поцелованных светом звезд, – сияющему атласу на фоне черного бархата неба. Судя по аромату, цитрусовые. Затем последовали хозяйственные постройки, дома на участках земли в один акр, прячущиеся в тени раскидистых платанов и дубов. Кое-где светились огоньки.

Маймон включил сигнал поворота за двести футов до того, как свернул налево в открытые ворота. Непримечательная вывеска гласила: «Компания „Редкие фрукты и семена“». Маймон остановился перед большим двухэтажным деревянным домом, окруженным широкой верандой. На веранде стояли два кресла и лежала собака. Собака поднялась и ткнулась мордой Маймону в руку. Лабрадор, массивный и невозмутимый, не проявил никакого интереса к моему появлению. Хозяин потрепал его, и он снова задремал.

– Пройдемте за дом, – предложил Маймон.

Мы обошли дом слева. На стене висел электрический щиток. Маймон его открыл, щелкнул выключателем, и последовательно зажглись лампы, следуя четкой хореографии.

То, что открылось моему взору, обладало такой же текстурой и было таким же зеленым, как полотно Руссо[43]. Шедевр под названием «Вариации на тему зелени».

Повсюду были деревья и кусты, многие в цвету, все с пышной листвой. Большие росли в кадках емкостью пять и пятнадцать галлонов, некоторые были прикопаны в богатой земле. Маленькие растения и саженцы в торфяных горшках стояли на столах, накрытые сеткой. Позади виднелись три стеклянные теплицы. Воздух представлял собой коктейль мульчи и нектара.

Маймон устроил мне экскурсию. Я и без его помощи узнал многие растения, однако многие разновидности оказались для меня новыми. Здесь были необычные сорта персиков, нектаринов, абрикосов, слив, яблонь и груш. Вдоль забора стояли несколько десятков фиговых деревьев в горшках. Сорвав с одного два плода, Маймон протянул один мне, другой засунул себе в рот. Я никогда не любил свежий инжир, но тут из вежливости съел плод. И не пожалел об этом.

– Ну, что скажете?

– Восхитительно! На вкус прямо сушеный инжир.

Мои слова его обрадовали:

– Челеста. На мой взгляд, самая вкусная, хотя кому-то больше нравится сорт паскуале.

Так продолжалось и дальше: Маймон с нескрываемой гордостью показывал отборные сорта, время от времени предлагая мне попробовать плод. Его фрукты были непохожи на все то, что можно найти на прилавках магазинов: большие, сочные, с яркой окраской, обладающие изысканным вкусом.

Наконец мы подошли к экзотическим видам. Многие растения пылали похожими на орхидеи цветками всевозможных оттенков желтого, розового, красного и лилового цветов. Перед каждой группой стоял воткнутый в землю колышек с табличкой. На табличке были цветные фотографии плода, цветка и листа. Под иллюстрациями аккуратным почерком приводились научное и обиходное названия, а также данные о распространении растения, особенностях ухода за ним и кулинарных свойствах плодов.

Здесь были фрукты, с которыми я был знаком очень туманно: личи, необычные сорта манго и папайи, мушмула, гуава и маракуйя, а также другие, о существовании которых я даже не слышал: сапота, саподилла, мальпигия, ююба, тамаринд, томатное дерево.