Анализ романа «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова

Однако Давид Эйдельман считает иначе. По его мнению, чтобы содержание романа соответствовало «Евангелию от мастера» необходимо наличие в нем благой вести (греч. евангелие). О чем? О воскресении Иешуа. Но, во-первых, роман был написан о Понтии Пилате. Он для автора является главным героем. Во-вторых, Иешуа не мог воскреснуть в романе. В тексте говорится, что Иешуа повесили на столбе с перекладиной и что он повешенный. Специальное неиспользование слов «крест и распятие» и их замена на другие, показывают, что Иешуа принял смерть, но через повешение и поэтому не произойдет его воскресения. А отсюда и невозможна благая весть в романе о воскресении Иешуа.

4. «Честный» Воланд

Богослов Андрей Кураев считает, что Воланд, в общем-то, честен. Позволим подвергнуть сомнению этот взгляд. Мы полагаем, что тот, кто обманывает на миллион, может не обманывать на копейку.

Обман с Иисусом

Далее, не следует забывать, что ершалаимская история рассказана Воландом в угодном ему варианте. И Иешуа Га-Ноцри является противоположностью Иисуса Христа.

Обман с оплатой

Давид Эйдельман указывает, как Воланд попытался обмануть Маргариту и предложил ей убить литературного критика Латунского. Как оказалось, после ее отказа, у нее было только одно желание за перенесенные страдания на Великом балу у сатаны. Наконец, Воланд вроде бы выполнил просьбу Маргариты и возвратил ее и Мастера в подвал. Но в конце дух теней не удержался и выполнил «просьбу» Иешуа Га-Ноцри, переданную через Левия Матвея. Воланд даровал мастеру и Маргарите «покой» в вечном приюте.

Общий и подробный разбор что такое «свет» и «покой» по Воланду был дан выше во второй части.

Обман о содержании беседы на крыше

Во время нахождения в Москве Воланд лично не беседовал с Иешуей. Дух зла и повелитель теней разговаривал с его учеником Левием Матвеем. Но затем обращаясь сначала к Мастеру, а потом к Маргарите сообщал то, чего не было в разговоре с учеником Иешуа.

«– Ваш роман прочитали, – заговорил Воланд, поворачиваясь к мастеру, – и сказали только одно, что он, к сожалению, не окончен».

Однако, об этом не шла речь в разговоре Воланда и Левия Матвея на крыше дома Пашкова.

«Но тут что-то заставило Воланда отвернуться от города и обратить свое внимание на круглую башню, которая была у него за спиною на крыше. Из стены ее вышел оборванный, выпачканный в глине мрачный человек в хитоне, в самодельных сандалиях, чернобородый.

– Он прочитал сочинение мастера, – заговорил Левий Матвей, – и просит тебя, чтобы ты взял с собою мастера и наградил его покоем…»

И о следующем тоже речь не шла в разговоре Воланда и Левия Матвея на крыше дома Пашкова.

«…Вам не надо просить за него (Понтия Пилата – А.Я.), Маргарита, потому что за него уже попросил тот, с кем он так стремится разговаривать…»

5. Три «Фауста»

В первой главе романа Воланд объясняет Михаилу Берлиозу и Ивану Бездомному свой приезд в Москву приглашением для разбора рукописей чернокнижника Герберта Аврилакского. Богослов Андрей Кураев полагает, что в романе прослеживается связь между Гербертом Аврилакским, Фаустом и мастером. Всех троих отличает от других, заключивших договор с дьяволом, что они согласились с целью получения знаний.

Если в первом и во втором случае о договоре говорилось в легенде и трагедии, то в романе о нем прямо не сообщается. Поэтому Андрей Кураев предположил, что в психиатрической клинике в первой беседе с Иваном Бездомным мастер проговорился, назвав Воланда по имени. Следовательно, где-то и когда-то встреча между ними произошла, и договор был заключен.

«– Да кто же он, наконец, такой? – в возбуждении потрясая кулаками, спросил Иван.

Гость вгляделся в Ивана и ответил вопросом:

– А вы не впадете в беспокойство? Мы все здесь люди ненадежные… Вызова врача, уколов и прочей возни не будет?

– Нет, нет! – воскликнул Иван, – скажите, кто он такой?

– Ну, хорошо, – ответил гость и веско и раздельно сказал: – Вчера на Патриарших прудах вы встретились с сатаной».

С этой аргументацией мы не можем согласиться.

Сначала по форме. По описанию Иваном Бездомным собеседника на Патриарших прудах мастер сразу узнал сатану. Черты последнего совпадали с чертами Воланда из оперы по трагедии «Фауст» Гете. «Ну вот… ведь даже лицо, которое вы описывали… разные глаза, брови! Простите, может быть, впрочем, вы даже оперы «Фауст» не слыхали?» Получается, что Андрей Кураев пропустил этот фрагмент.