Аналог

Обижены были немилостивым наказанием Триединого Бога обманутые Змеем жители окраины. Строить стену приходилось высоко в горах на протяжении долгих лет. Не знали они, что пока строили, получали опыт и развитие. Колодец – раскрытый Драконом, заполнялся и должен был вот-вот закрыться. Но хитёр был Змей и зашёл на священную землю с другой стороны, и призвал армию из колодца с другой. И потерпели тогда Белобоги поражение. Так колодец до сих пор раскрыт, и никто не сможет его закрыть.

Нианзу Ли отлично знал какие факты скрываются за метафорами из народной легенды. Воспринимать подобное творчество, как реальную угрозу было бы смешно, но невероятные открытия обычно совершаются при самых неожиданных обстоятельствах. Вдруг, этот пастух знает место великой силы Терракотовой армии? В мгновение социализм покорит мир, люди получат гарантии и процветание. Воины прекратятся и наступит коммунизм.

– Наверно дед тебе указал и место где расположен этот колодец? – спросил Нианзу Ли у рассказчика, потягивающего и смакующего горячительный напиток, как сладкий мёд.

– Да, – покачиваясь ответил тот, – везде. Вся пустошь на границе со священной землёй – это колодец. Он охотится за своими воинами. За мной, за тобой… От него невозможно убежать. Он везде найдет тебя. Только истинные жители окраины могут выжить под его чарами. Чти семью, чти знания, верь свету и может быть выживешь на дне.

Последние слова Билгуун выговорил заплетающимся языком, закатил глаза и рухнул сражённый алкоголем на тела давно уснувших товарищей.

Стараясь опередить мчащуюся галопом на вороном коне Ночь, «буханка» ревела из последних сил, но звёзды безвольно запутались в иссиня-смоляной гриве, равнина прогнулась под черными копытами и только тусклый свет фар, выхватывающий у обочины скрюченные силуэты Обо, дарил надежду на новый день.

Глава 7

В этот раз старик ыхтынеанец раскрыл интересную подробность из прошлого нагов. Словно были они избраны на роль карателей и принимали этот пост в муках и были страдания великими, ибо сколько существовали наги, столько они и были связаны единой эмпатией.

Рьяное осуществление агентом ЦРУ задания Рихарда, заставило предводителя армии партизан покинуть сапфировую пирамиду раньше срока и отправиться непосредственно в Китай. Грубая сила свойственная всем американцам обернулась против самого же предателя. Его элементарно раскрыли на границе. Необходимо было срочно перебросить партизана из умирающего под пытками американца в нового агента.

Подходящая кандидатура нашлась быстро. Непосредственно в самом «Девятом бюро». Закончив с внедрением своего ставленника, взяв такси на весь день, Рихард методично проверял китайскую сеть. Сначала водитель то и дело поглядывал на пассажира, решившего намотать круги из города в город, но в сотый раз, не встретившись взглядом со странным путешественником и не обнаружив эмоций на загорелом лице, прекратил смотреть в зеркало заднего вида и безмолвно следовал указаниям маршуризатора.

Короткое утро сменил длинный июльский день. Городские поры поглотили существ, рождённых когда-то людьми. Хоть каждый из пропитанных ядовитым потом алчности и называет себя человеком до сих пор, день за днём человеческого в Homo sapiens всё меньше. Каменный монстр каждое утро начинает переработку своих обитателей и сейчас этот процесс находится на самом пике рабочего дня.

– Ты как? Отошёл? – спросил Сергей у Ивана.

– Ну, если можно так сказать…

Иван попытался улыбнуться, но раненые губы изобразили кривую ухмылку.

– Я в толк не могу взять, как я чужими голосами говорил? И почему поседел!?

– Наверно это результат сильного стресса, – послышался голос Костяна.

Детдомовец глубоко переживающий потерю близкого друга помолчал и добавил, смущаясь оказанного шестью парами глаз внимания:

– Так бы Петрович сказал…

– Знаешь, что! – вдруг резко вскочил Сергей, – давай, иди-ка ты на точку! Без тебя разберёмся. Чтоб к трём часам, обед был нормальный!

Сергей дёрнул головой, указывая на выход и ещё резче добавил:

– Чё встал, глаза вытаращил?! Иди, работай!

– Когда боги ведут войну, философу нет места, даже если он будет читать библию, боги ухмыльнуться: «Мы всё знаем, мы сами её сочиняли», и продолжат убивать.

Сыч смотрел, как Костян пачкает руки о пыльный пол и сверкая мокрыми глазами натирает лицо и шею. Измазавшись больше обычного, взлохматив русые волосы, сирота не оглядываясь вышел в летний день.

– Я с ним пойду, – не сказал, а отрезал Сыч.

Взяв лежащие на металлическом верстаке жилет и тёмные очки, поспешил за вышедшим другом.

– Что? – гаркнул Сергей, обращаясь к оставшимся.

– Ни чего, – тихо ответил поглаживающий бороду Батя.

Он сидел как всегда у стены, запрокинув голову и прикрыв глаза, как будто так ему открывалась большая перспектива происходящего.

– Просто пацан прав. И про Петровича с его видениями и про стресс… – как будто считывая с покосившейся балки монотонно сообщил Батя.

– Да, прав, прав! Только после смерти Петровича он, как баба ноет! Я в его возрасте…