Аналог

– Эко, тебя, Стасик, работа на воздухе-то! – смеясь, отозвался Петров, – на Вы, и разрешите! Ладно, пойдем! Все равно их здесь не рассмотреть.

Уже в дверях, майор скомандовал:

– Буди их, Степанов, и гони на улицу!

Федора кряхтя, ворча и спотыкаясь, полез по тряпкам, поролону, старым автомобильным чехлам и истёртым коврикам служившим постелью обитателям склада. Первым на пути был Сергей.

– Что делать? – спросил Федора.

Как ответ на его вопрос раздался возглас одного из тех, кто при законе:

– Михаил Сергеевич, смотрите – тут ещё один!

– Фу…бл… Чтоб его…– простонал Михаил Сергеевич, – сдох что– ли? А вонь-то!!! А ну, пихни его!

Было слышно, как тяжёлая подошва шваркнула по бетону и следом тупой звук встречи ботинка с телом.

– Ы-ы-ы-ы … – отозвалось тело.

– Живой! Тащи его наружу!

– Михал Сергеевич, за что??? Я хотите отдежурю, хотите в усиление, хотите…

– Расслабься, Саня! Гы, гы, гы, – Михаил Сергеевич хохотнул и сплюнул на лежащее тело.

– У нас есть кому его тащить… А, что ты там ещё хотел сказать про то, что я хочу???

Три фигуры в форме рассмеялись. От их смеха Иван снова схватился за голову и застонал.

– Эй, вы там, шевелитесь! – раздался голос Петрова с улицы.

Батя пошёл первым. В чёрной рваной куртке ниже колен, несмотря на то, что стоял июль, в тёплом трико – через дыры которого было видно второе, в белой кроссовке на одной ноге и в синем на другой.

Петров выдохнул дым «Кэмела» и безразлично сказал:

– Пошёл вон.

Батя, не дав летнему солнцу коснуться спины, попятился назад. В помещении буйствовал Михаил Сергеевич:

– Чё телитесь? Давайте этого поднимайте! Давай! Давай! Ты чё старик?! Тебя не касается? – упёрся в Батю дубинкой человек в форме: – Иди на воздух проветрись!

– Так, я уже, – тихо ответил Батя.

– Миша, давай других! Этого я видел! Не то! – командовал Петров.

Погон и Сыч склонились над Иваном. Оба прошли службу в спец-войсках. Оба обучены жестам и чтению знаков, и оба могли бы сейчас сказать, что всё это чистая теория. Нет никаких особенных знаков, нет ни каких особенных смыслов у жестов. Есть ситуация и есть одно решение, которое надо понять двоим, а решение это в тренированных умах, в живых глазах. Взгляд, миг, решение:

«Спокойно, выходим!» – Погон берёт под руку Ивана.

«Понял!» – Сыч придерживает нового знакомого, с другой стороны.

– Чё застыли, полудурки? Тащите его! – фыркает Михаил Сергеевич стоя на сквозняке.

Сначала Погон переступил порог, потом Иван, повиснув на нём, перетянул одну ногу за другой, а потом и Сыч, придерживая Ивана под другую руку. Солнце немилостиво ударило в глаза. Погон оказался крайним в шеренге, справа изобретатель повис на плече, с другой стороны Ивана держал Сыч, рядом с Сычём встал Костян, а ближе всех к майору Федора.

– Ты, ты, ты, – указывая на Федору, Костяна и Ивана, скомандовал майор, – Пошли вон!

Федора толкнул залипшего от неожиданной удачи Костяна, тот не отреагировал и помог майор:

– Чё встал? Помоги этого старика оттащить!

Костян выражая всем своим поведением полное непонимание ситуации, увлекаемый Федорой подошел к Сычу.

– Держи его, Костян,– перекладывая ношу, проговорил громче, чем надо Сыч, – эти и на старость не смотрят! Подняли старика при смерти!

Костян вопросительно посмотрел на здоровяка. Сыч сделал вид, что взгляда его не заметил. Но Костян знал это движение глаз – вперед и насквозь. Острый взгляд говорил: «Думай сам! Смотри и увидишь».

В поисках поддержки детдомовец коротко взглянул на Погона. В его глазах он увидел то, что видел сотню раз – бездну ледяного ничего.

Покачиваясь на коротких ногах, Федора уже потащил Ивана в проём железной двери, а так как Костян все ещё не понимал, что надо делать, Иван с другой стороны остался без опоры и почти рухнул на Погона. Наконец похмелье отступило и Костян очнулся.

Погону пришлось проявить всю свою выдержку, чтобы не стать тем, кем он был – обучавшим Сыча приёмам боевых искусств, которые не доступны ни одной армии. Но встретившийся со взглядом мастера, в глазах падающей головы Телика, Костян получил-таки предназначенный ему невидимый прямой – точно в переносицу… Детдомовец быстро подхватил тело изобретателя, всем видом соответствующее инвалиду и случайно задел правой рукой Погона. Тут же стальная хватка сковала запястье несообразительного юнца.

– А-а-а, – вырвался от резкой боли возглас Костяна.

– А, ы, а … – застонал так и не нашедший верной опоры Иван.

– Э, у, а … – отозвался Погон отпуская руку Костяна.

Только сам провинившийся мог догадаться – Погон ёрничает, подражая стонам товарищей. От мысли, что смог заставить начальника собственной безопасности проявить сарказм, Костяна прошиб холодный пот, и он засуетился, пытаясь исправить ситуацию. Потянул Телика, как голодный лев превосходящую его самого добычу, стараясь побыстрее скрыться из прицела ледяных глаз.

– Что у тебя здесь делается, Михаил Сергеевич? – наигранно возмутился майор.