Аналог

Из Китая пришло сообщение о массовом выходе партизан. Весь Пекин в течении часа наблюдал в небе огромный город. В нём текла жизнь по своим законам. Передвигались шары напоминающие автомобили, по улицам ходили люди и животные, в окнах горел свет.

«Устроил представление», – Игорь Матвеевич потер затекшую от напряжения шею и выключил экран. – «Значит твоим хозяевам понадобилось больше энергии, раз они вспомнили о великой Белой пирамиде. Что же произошло, Вечный герой?»

Вечер неуклонно поглощал улицу за улицей. Где-то в лабиринте из песка и бетона прячется, озирается по сторонам, очень хочет выжить тот, кто обречён.

«Охотники близко, изобретатель. Молись, Ваня, чтобы удача улыбнулась мне. По крайней мере, я тебе дам шанс умереть достойно».

– Ну, так, и что молчишь?

– Налей ещё!

– Я-то, налью. Только учти, здесь тебе не богадельня! Если сказать нечего, топай дальше…

– Не мужики, я и так пойду. Вы люди хорошие, мне на вас беду наводить не к чему!

– Ишь, ты, как о себе! Давай, рассказывай, а мы сами разберёмся, что ты за птица!

Иван взял с грязного ящика стакан, давно очищаемый только жидкостью изнутри, а снаружи больше напоминающий пятнистую форму военных и, стараясь не думать что-же налили, выпил обжигающую жидкость. Слушатели явно нервничали. Чтобы не накалять обстановку, не закусив, а лишь переведя дух, начал рассказ.

– Я, мужики, простой человек. Родился, вырос, закончил институт. Сначала работал на нашем «Строймаше», потом фирмы разные появились, я устроился ремонтировать технику в сервис. Так почти двадцать лет и ремонтировал.

С женой у меня не сложилось, детей нет, отец умер ещё когда я в институте учился, мать пять лет назад. Так вот, я и остался один. Сначала не знал, как и жить… Лет мне вроде, и не старый – полтинника ещё нет, а когда мать умерла, так, вообще, сорок пять только стукнуло. Горевал, стал срочно искать себе жену. Только вы не подумайте чего, я нормальный, просто одинокий. Разные попадались, да так и не сложилось… В общем, не буду рассказывать все мои, так сказать, попытки, а скажу лишь то, что после Аллочки, я сказал – всё! Баста! Буду жить один! Я к ней, мужики, так прикипел… А, она… Убила нашего не рожденного ребенка…

Иван замолчал и уронил голову на грудь. Тишину нарушили звуки льющейся жидкости в стаканы.

Кто-то прохрипел над самым ухом:

– На, выпей, безродный. Крест видать у тебя такой…

Иван выпил, помотал головой, громко выдохнул.

– Так вот, прихожу домой – тишина, просыпаюсь – тишина, выходной – тишина. Только телевизор все что-то поет, да рассказывает… А, как прислушаешься, что там в этом ящике говорят, так уж совсем жить не хочется!

– Это точно, – отозвался кто-то из слушателей, – наливай, Серёга!

Новые знакомые налили, но значительно меньше чем раньше.

«Экономят», – понял Иван и сказал:

– Не, мужики, спасибо, пропущу. Лучше расскажу, а потом выпью. Мне эта история, вот где сидит! Иван стукнул себя ребром ладони по щетинистому подбородку и продолжил:

– Я ж мужики, и рассказать никому не могу, и молчать сил моих уже нет! Меня ж, как крысу подопытную в стеклянный термос закроют и не увижу я свободы, до конца жизни своей! Приговор я, мужики, смертный себе сделал своими руками!

Рассказчик вытянул руки над импровизированным столом из ящика, и потряс ими.

– Вот этими самыми руками! – голос Ивана сорвался на хриплый шёпот, – вот этими…

– Ты выпей, выпей, чай, лехше станет, – протянул кто-то Ивану стакан.

– Нет, – решительно отказался Иван и заговорил торопясь, пока слушатели не потеряли интерес:

– В общем, решил я сделать такую штуку в телевизоре, чтобы он мне говорил только нормальные вещи. Чтобы без убийств, проституток, прокладок и «Виагры»! Чтобы без политиков, которых услышишь после рекламы слабительного и памперсов, то сразу жалеешь о том, что нет на тебе второго, а первое хочется запихать им в пасть, да так чтобы у них тоже не было памперсов!

Оценив черный юмор кто-то, гоготнул в сумерках обшарпанных стен.

Иван сплюнул и вдохновенно продолжил:

– Я же инженер и в мастерской всю жизнь. Я вам хоть бомбу из старой техники соберу! Вы мужики не представляете, что есть в пылесосах и сотовых телефонах! В общем, сначала я собрал блок, который был гибридом таймера и микрофона на основе написанной мной самим программы. Она состояла в том, чтобы отключать канал, когда там говорят список слов, составленный мной. Это понятно?!

Все молча закусывали маленькими порциями кильки. Иван перевел дух и высказал сожаление:

– Вот здесь мне бы и остановиться…

Из темноты раздался грубый бас и холодно заметил:

– Ага, и валить отсюда.

Иван махнул рукой в знак молчания и продолжил:

– Нет! Я решил сделать так чтобы, прерывания были, как бы это сказать… В тему. Вот говорили о том, как во Франции делают вино, тут реклама, срабатывает программа, и телевизор переключается на спортивный канал.

Меня не устаревает выбранный программой канал, я должен дать голосовую команду и телевизор ищет те слова, которые я сказал, то есть о Франции или вине. Неудобно.