Аналогичный мир – 2

— Недоказанная? — удивился Тим.

— Хуже, — Зина отвернулась, смаргивая слезу. — Ей… ей даже сомнительного не хотели ставить. Я же… — и совсем тихо, еле слышным шёпотом: — я её из выбракованных, считай, что из Оврага унесла.

— Что?! — Тим подался к ней, даже руки у него дёрнулись, чтобы схватить её за плечи, еле удержал себя. — Как это?! Она… с номером?!

— Ей и годика ещё не было. В чирьях вся, — всхлипнула Зина, — ну, в нарывах. Я и прятала её, и… да чего там… — она махнула рукой.

— Как… это… было? — медленно спросил Тим.

— Нет, — Зина твёрдо посмотрела ему в глаза. — Не хочу об этом. Ты… ты любишь про… ну, где ты сына нашёл, вспоминать?

Тим покачал головой и спросил:

— Ты знаешь об этом?

Они опять говорили по-русски, и он смог обратиться к ней без положенного обращения "мэм". Да и после услышанного…

— Катя рассказывала. Дима сказал ей… что с Горелого Поля вы вместе ушли.

— Да, — кивнул Тим, — так и было.

Зина вздохнула, поправила платок, затолкала выбившуюся сбоку прядь обратно.

— Ну, так что ж… решать надо.

— Я… — Тим облизал пересохшие губы, — я… не знаю, что сказать… если… если ты… — он беспомощно умолк.

— Я-то что, — пришла ему на помощь Зина. — Было бы Кате… детям хорошо. Ради детей ведь.

— Да, — благодарно кивнул Тим. — Было бы детям хорошо.

Из дверей столовой шумно вываливались дети. Дим, держа Катю за руку, оборачивался и грозил кому-то кулачком.

— Я тебе ещё не так ввалю!

Подойдя, Дим строго посмотрел на них.

— Вы договорились, или мы сейчас реветь будем? Катька, готова?

— Ага, — выдохнула Катя, преданно глядя на Дима.

— Ещё чего выдумали, — строго сказала Зина и поглядела на Тима.

Тим улыбнулся и кивнул.

— Значит, договорились! — взвизгнул Дим и полез к Тиму на руки. — Катька, давай сюда!

Катя, робко глядя вверх, протянула Тиму руки. Тим присел, левой рукой обхватил её и выпрямился. Теперь он стоял, прижимая к себе, держа на руках сразу и Катю, и Дима. Зина хлопотала, обдёргивая на них пальтишки, поправляя Кате ноги, чтобы она ботинками не пачкала куртку Тима. Зина улыбалась, что-то тихо бессвязно приговаривая и не замечая текущих по щекам слёз.

Если кто и смотрел на них… Да нет, никому ни до кого здесь особого дела нет.

Но вот Тим опустил Дима и Катю на землю, вытер лицо, Зина ещё раз оглядела детей, поправила окутывающий Катю платок и завернувшийся воротник на пальто Дима.

— Идите, погуляйте пока.

— Ага, а переезжать потом будем? — спросил Дим.

— Что? — удивилась Зина. — Куда переезжать?

— Ну, мы теперь же в одном отсеке жить будем, — удивился её непонятливости Дим. — Вместе.

Зина посмотрела на Тима.

— Это с комендантом решать надо, — сказал Тим.

— Ну, пап, мы тогда гулять пойдём, а вы к коменданту, да?

— Всё-то ты уже решил, — рассмеялась Зина.

— Ну-у… — Дим поглядел на них, улыбнулся и взял Катю за руку. — Ладно, мы пошли.

Зина покачала головой, глядя им вслед, и повернулась к Тиму.

— А… а ведь и вправду к коменданту надо идти, да? — она осторожно коснулась его рукава. — Да, Тима? Тебя ведь Тимофеем зовут?

— Да, — кивнул Тим. — А… тебя?

— Зина. Полностью Зинаида, — она смущённо рассмеялась. — Смешно. Сначала договорились, а потом знакомимся. Но это ж ничего?

— Ничего, — согласился Тим. — Ну, идём?

— Да, конечно, Тима, идём.

Зина снова поправила платок и, когда Тим пошёл к корпусу комендатуры, пошла рядом с ним.

Коменданта они нашли быстро. Выслушав их несколько сбивчивую просьбу, он сказал:

— Зарегистрируетесь, предъявите мне бумагу, тогда и будет вам переезд.

— Какую бумагу? — спросила Зина.

— А брачную. Свидетельство о браке называется. А за просто так я отсеки тасовать не буду.

Сказал, как отрубил, и ушёл. Тим и Зина поглядели друг на друга.

— Что делать, Тима?

Тим пожал плечами.

— Регистрироваться. Пошли в канцелярию, там всё узнаем.

— А документы? Ну, удостоверение же нужно, метрики…

Тим хлопнул себя по груди.

— Ага, — понимающе кивнула Зина, — А я не ношу с собой, потерять боюсь, пошли, я возьму всё, я быстренько, Тима.

Тим хотел было сказать, что подождёт её здесь или у выхода из барака, но пошёл вместе с ней. В барак, в её казарму, и даже в отсек зашёл.

Здесь всё было так же, как и в их казарме. Такие же узкие проходы, гул голосов, теснота… и отсек у Зины тоже, как у него. Казённое с большими чёрными печатями бельё, жёсткие грубые одеяла. Но, когда он следом за Зиной вошёл в отсек и за его спиной опустилась пятнистая занавеска, сердце у него вдруг так забилось, что он испугался, как бы другие не услышали этого стука.

Зина, покопавшись в тумбочке, откуда-то из-под белья вытащила плоский свёрток, захлопнула дверцу и повернулась к нему.

— Вот, нашла.

В узком пространстве между двухэтажной койкой и щитом перегородки они оказались вплотную лицом друг к другу. И стояли так. Зина была ниже ростом и смотрела на Тима снизу вверх. Он впервые глядел вот так, в упор в глаза белой женщины. И не знал, что ему сейчас надо говорить и делать. Молчание длилось долго. Очень долго. Наконец Зина тихо сказала:

— Пойдём, Тима?

— Да, — так же тихо ответил Тим. — Пойдём.