Аналогичный мир

Вместе — Фредди как-то незаметно подстроился к ним — они соединили стадо и перегнали его на дневку. Когда бычки улеглись, вернулись на стоянку. И само собой получилось, что Фредди сел с ними к костру. Эркин уже отошёл от страха, но держался настороженно, отводя глаза от Фредди. Андрей не понимал причины — переговорить им не удалось — и тоже напрягся. Фредди достал сигареты. Андрей сразу заулыбался и потянулся к пачке.

— Сильно помочило?

— Мука почти вся, — махнул рукой Андрей.

— Чего ж не укрыли? С полдня натягивало, — Фредди спокойно закурил, сел поудобнее.

— Беспокоились, — Андрей кивком показал на дневку. — Так и держали при себе.

Фредди кивнул.

— А громыхало здоров. Скотная еле устояла.

— Молнией не ударило? — поинтересовался Андрей.

— Пронесло. Но тоже всю ночь не спали, успокаивали. Огород размыло к чертям свинячьим. Ларри только наладил его, — Фредди усмехнулся.

Эркин не вмешивался в их разговор и, казалось, не слушал. Он сидел у костра, напряжённо глядя в огонь.

— Думал, у вас поразметало все.

— Удержали, — улыбнулся Андрей. — Этих вот только пришлось искать.

— А я в рощу въехал, ну у реки мысом…

— Знаю, — кивнул Андрей.

— Вижу… — Фредди сделал паузу, затягиваясь сигаретой и быстро просчитывая варианты.

Неподвижность и равнодушное лицо индейца не могли его обмануть, а упорное молчание только подтвердило. Парень слушает. И слушает очень внимательно. Намекнуть? На что? Промахнуться нельзя. А иметь такого врагом не хочется. И не нужно. Учитывая, что стадо скоро откочует к резервации, и могут начаться разборки.

Фредди докурил и щелчком отправил окурок в костёр. Ну, первый выстрел…

— Вижу, гонит.

Еле заметно метнулись в его сторону глаза, дрогнули и опали желваки. Попал! Вот чего он испугался! Что видели его купающимся. Теперь успокоился, что не видели. Остальное потом.

Фредди улыбнулся. Приятно, когда получается с первого раза.

На чайнике запрыгала крышка.

— Чаю? — предложил Андрей.

— Нет, — Фредди мотнул головой. — Кофе.

— Кофе рабское, сэр, — негромко сказал Эркин.

— А откуда ж другое? — улыбнулся Фредди и перевёл дыхание.

Эркин сдвинул кружки, насыпал в каждую из брошенного ему Андреем мешочка бурого порошка и разлил кипяток. Бурая жидкость вскипела жёлтой пеной. Фредди вытащил пачку галет.

— Держите, парни. Так и думал, что без хлеба останетесь.

— Спасибо, сэр, — Эркин разорвал обертку и выложил галеты на сковородку от лепёшек.

Андрей, встававший поглядеть на бычков, вернулся к костру.

— Лежат. Значит, Ларри опять все сначала?

Фредди негромко засмеялся.

— Он так ругался утром, что мне даже понравилось. Стоит посреди огорода и кроет всех подряд аж до бога. А мелюзга на заборе с открытыми ртами слушает.

Представив эту картину, засмеялся Андрей, нехотя улыбнулся Эркин.

— У вас, значит, обошлось.

— Пока да, — Андрей засунул в рот галету целиком. — Грозы частые здесь?

— Когда как, — пожал плечами Фредди. — Вы ещё неделю здесь?

Эркин молча кивнул.

— Дотянете до подвоза, или подбросить вам к празднику?

Рот у Андрея был занят, и их общее удивление высказал Эркин.

— Какому празднику, сэр?

— День Отца послезавтра. Вы что, счёт дням потеряли?

— Мы его и не вели, — неожиданно резко ответил Андрей. — Мы только пастьбу считаем.

— Спасибо, сэр, — вклинился Эркин, взглядом останавливая Андрея. — Я думаю, мы обойдёмся, сэр.

Фредди кивнул. Ещё один промах. Ну, индеец отца не знает и ему этот праздник по хрену, это понятно, а белому… чем ему его папаша так насолил? Ладно, это пустяки.

Пока пили кофе с галетами, поспело варево. Фредди не стал отказываться. Ели молча, серьёзно. Эркин остался мыть посуду и закладывать варево на вечер, а Фредди с Андреем пошли перегонять поднимавшихся бычков.

Когда Эркин подскакал к стаду, Фредди уже не было.

— Умотал?

— Мг, — Андрей мрачно гонял во рту сигарету. — Пачку мне оставил и того… осчастливил своим отсутствием.

— Как-как? — переспросил Эркин. — Ты чего-то закрутил. Я не понял.

Андрей хмыкнул и повторил фразу уже по-английски.

— Здорово! — рассмеялся Эркин.

— Мг. Ты на этот раз от дождя всё укрыл?

— В тот раз ты убирался. А я укрыл. Ладно, не кипи, — остановил он Андрея. — Гроза, заранее не знаешь. Мука пропала, видел. А крупу подсушим, если дождя не будет…

— А разложим для сушки и ливанет?!

— А на костре! — рявкнул Эркин. — На сковородке! Ты чего психуешь?

— А ничего! — Андрей отвернулся и, глядя в сторону, уже извиняющимся тоном сказал. — Разбередил он меня с этим днём. День матери, теперь отца… Навыдумывали, гады, только душу травят.

— А что, отец у тебя…

Эркин не закончил фразу, с таким искажённым лицом рванулся к нему Андрей, схватил за плечо.

— Слушай ты… — Андрей проглотил несказанное.

Они почти соприкасались лицами. Эркин напрягся, приготовился к удару, но Андрей убрал руку и отодвинулся.

— Никогда, — голос его был спокоен и тих, но настолько и так странен, что Эркин ждал самого страшного. — Никогда не спрашивай меня об этом. Слышишь, никогда.