Аналоговая Обработка

Лен и Мойра Коннингтоны снимали коттедж с маленьким двориком и еще меньшим садиком, где явно ощущался некоторый излишек елей. Лужайка, которую Лен выкашивал чрезвычайно редко, изобиловала сорняком, а садик зарос дикими кустиками ежевики. Сам их домик выглядел опрятным, в нем царили запахи куда более приятные, чем в большинстве городских квартир, и Мойра держала на подоконниках герань; правда, в комнатах было несколько темновато из-за обилия елей и неудачного расположения. Приближаясь ранним весенним вечером к дому, Лен споткнулся о каменную плитку дорожки и, падая, разбросал экзаменационные работы аж до самой веранды.

Когда он поднялся, Мойра хихикала в дверях.

— Забавно.

— Будь оно все проклято, — отозвался Лен. — Я расквасил себе нос. — В напряженном молчании он подобрал работы по химии — класса Б; на последнюю упала красная капелька. — Черт подери!

Мойра отворила перед Леном дверь, а затем, с видом сокрушенным и слегка удивленным, последовала за ним в ванную.

— Лен, честно, я не хотела смеяться. Очень больно?

— Нет, ни капельки, — проворчал Лен, разглядывая в зеркале расквашенный нос. Боль пульсировала отбойным молотком.

— Вот и хорошо. Это было так забавно… я хочу сказать, так странно, — торопливо добавила она.

Лен воззрился на нее; Мойра спрятала глаза.

— Что с тобой? — вопросил он.

— Не знаю, — отвечала Мойра несколько взвинченным голосом. — Раньше со мной такого не случалось. Ведь я беспокоилась за тебя… Сама не знаю, откуда взялся этот дурацкий смех… — Тут она снова расхохоталась, уже слегка истерически. — Может, я с ума схожу?

С Мойрой, здравомыслящей молодой брюнеткой нрава общительного и дружелюбного, Лен познакомился на последнем курсе Колумбийского университета, причем с весьма прискорбными последствиями. И теперь, на седьмом месяце их рокового знакомства, Мойра походила со стороны на упитанного грудастого пупса.

Лен вспомнил, что у женщин в подобной ситуации нередко случаются эмоциональные срывы. Он наклонился, огибая Мойрин живот, и снисходительно поцеловал жену.

— Устала, наверное. Приляг, я принесу тебе кофе.

…Но ведь у Мойры до сих пор не было ни истерик, ни утренней тошноты — правда, она рыгала… и вообще, интересно, есть в литературе что-нибудь насчет приступов хихиканья?

После ужина Лен как попало просмотрел с красным карандашом семнадцать работ, а затем встал, чтобы поискать книжку для будущих родителей. Четыре потрепанных томика с улыбающимися детскими личиками на обложках оказались на месте, однако поиски Лена не увенчались успехом. Он пошарил за книжной полкой и на плетеном столике, под газетами.

— Мойра!

— Мм?

— Слушай, а где еще одна книжка про ребенка, будь она трижды неладна?

— У меня.

Лен подошел, заглянул за плечо жены. Мойра разглядывала несколько неприличный рисунок, изображавший зародыша, который скрючился вверх тормашками, будто йог, внутри обрубка женского тела.

— Так вот он какой, — пробормотала Мойра. — Мама…

Зародыш на рисунке смотрелся вполне сформировавшимся человеком.

— А что насчет матери? — поинтересовался Лен.

— Не валяй дурака, — рассеянно ответила Мойра.

Лен подождал, но она не отрывалась от страницы с зародышем. Вскоре Лен вернулся к своим тетрадкам.

Одновременно он посматривал на Мойру. Наконец, пролистав всю книжку, она бросила ее. Закурила сигарету, но тут же ткнула ее в пепельницу. Затем оглушительно рыгнула.

— Вот это да! — восхитился Лен. Мойрины отрыжки далеко превосходили даже те, что доводилось ему слышать в мужских раздевалках Колумбийского университета — от них сотрясались двери и стекла.

Мойра вздохнула.

Испытывая некоторую неловкость, Лен взял свою кофейную чашечку и направился к кухне. Возле кресла Мойры он притормозил. На столике сбоку стояла ее нетронутая чашка с остывшим кофе.

— Разве ты не хочешь кофе?

Мойра бросила взгляд на чашечку.

— Я хотела, но… — Она запнулась и растерянно покачала головой. — Не знаю.

— Ну хорошо, может, налить чашечку горячего?

— Да, пожалуйста… Нет, не надо!

Лен, уже направившийся было на кухню, круто осадил и развернулся.

— Так что же, черт возьми?

Все Мойрино лицо как-то надулось.

— Ах, Лен, я совсем запуталась, — выговорила она дрожащим голосом.

Лен почувствовал, как его раздражение частично сменяется нежностью.

— Я знаю, что тебе нужно, — твердо заявил он, — глоток спиртного.

Лен вскарабкался на стремянку, чтобы добраться до верхней полки шкафа, где размещались запасы спиртного, когда таковые имелись в наличии; педагогические советы в провинциальных городках оставались в этом вопросе на незыблемых позициях — и поэтому приходилось соблюдать меры предосторожности.