Ананас на ёлке

– Мы собрались для чего? – вскипел Дегтярев. – Обсуждать чужую одежду или по делу работать? Живем в свободной стране, что хочу, то и ношу! Сегодня у меня такая морковь, завтра другая!

– Конечно, шеф, – быстро кивнул Сеня. – Просто нам очень понравился твой горох.

– Лук, – поправила я.

– Да хоть капуста, – хмыкнул Собачкин. – Босс прямо юный мачо, а не…

Сеня замолчал.

– А не сгнивший банан, – подсказал Кузя. – Давайте начнем. Вот фото с выпускного вечера в школе, где учился Василий. Паренек в первом ряду, у него на шее висит золотая медаль.

– Где отрыл фотоснимок? – удивился Дегтярев.

– Василий посещал гимназию, которая до сих пор работает, – поделился информацией интернет-сыщик. – Нынче каждое учебное заведение обзавелось сайтом. Похоже, их делает один специалист под копирку. Меню: «Наши педагоги», «Лучшие ученики», «История школы», «Архив». Снимок с Василием в заведении берегут, он на Доске почета висит.

– По какой причине такое внимание? – сразу заинтересовался полковник.

– Сейчас район, где учился Вася, считается практически центром, но во времена его детства считался глухой окраиной, – объяснил Кузя. – Когда Марин-старший посещал гимназию, вокруг были одни бараки для лимитчиков да несколько кирпичных зданий, построенных пленными немцами. Вдали – деревня Гаврилово. Народ в тех местах жил простой и бедный, мало кому удавалось выбиться в люди. Основная масса детей с трудом получала аттестат за восьмой класс. В девятом-десятом учеников было мало, золотой медалист в округе один – Василий Марин. И на протяжении многих лет второго такого отличника не возникло. Вася до сих пор гордость учебного заведения.

– Молодец парень! – восхитился Семен. – Попал в детдом, но не сдался. Награда честная, не куплена, потому что некому ее было приобрести для выпускника-сироты.

– Давайте рассмотрим снимок вблизи, – предложил Кузя. – Качество плохое, но кое-что заметить можно. Вывожу на плазму фото Василия Петровича, сделанное на свадьбе Филиппа. Его какой-то журнал не так давно отрыл и опубликовал.

Мы повернули головы в сторону экрана.

– Сейчас вылетит птичка, – пропел Кузя, – и произойдет исполнение заветного желания каждого пенсионера. Он помолодеет!

На наших глазах щеки Василия Петровича потеряли округлость, нос заострился, глаза увеличились, брови потемнели, пропали морщины, уголки губ поднялись…

– Примерно так мог выглядеть Вася в день выпускного вечера, – объявил Кузя. – В те годы мужчины носили стрижки бобрик, ежик, бокс, полубокс, полька, молодежная. У Василия на школьном фото полубокс. И я помолодевшему отцу Филиппа ту же соорудил. Смотрим. Овал лица. У медалиста круглый, у нас острый подбородок. Глаза. У школьника они узкие – напоминание о временах татаро-монгольского ига.

– А у отца Филиппа они, как у совы, круглые, – подпрыгнула я.

– Носы тоже не идентичны, – вставил свое слово Семен. – У того, кто блестяще учился, он широкий, с большими ноздрями. А у папаши нашего клиента – тонкий, острый. Жаль, уши не видны. Короче, на снимках разные люди.

– Мы не можем это точно утверждать, – проявил занудность эксперта Леня, – но, вероятно, Сеня прав.

Глава одиннадцатая

– Добыл список детей, которые учились в одном классе с Василием, – продолжил Кузьмин.

– Как тебе это удалось? – удивился полковник. – Да еще так быстро…

– Помахал волшебной палочкой, – ответил компьютерный ас. – Ну и подпись под снимком помогла.

Фото сильно увеличилось, и я увидела надпись: «10Б. В первом ряду: Аникина Марина, Боков Сергей, Воронова Екатерина, Гулькин Виктор. В середине – золотой медалист Василий Марин. Вася не всегда учился у нас, но всегда был отличником. Молодец, Василий! Мы тобой гордимся!»

– Из всех учеников удалось отыскать только Воронову Катю, – тараторил Кузя. – Она пожилая, но говорит разумно. Живет в элитном доме «Ягода-малина».

– Странное название для здания, – хихикнул Сеня.

– Екатерина Андреевна готова принять нашего человека, с удовольствием вспомнит о своем детстве, – продолжил Кузя. – Не потеряла чувство юмора, на мой вопрос, когда лучше приехать, последовал ответ: «Сегодня до двадцати одного часа я дома, на свидание с женихом отправляюсь завтра».

– Забавная бабуля, – засмеялся Дегтярев. – Даша, у тебя хорошо получается общаться с пожилыми. Собирайся. Узнай у Вороновой все, что она помнит про Василия.

– Попытаюсь. Давайте адрес, – кивнула я и направилась в туалет.

Выйдя минут через десять во двор, я направилась в большой дом за сумкой и увидела Мафи. Та старательно обгрызала нижние ветви одной туи.

– Тебе не стыдно? – спросила я.

– Нет, – ответила Мафуня.

Я растерялась. Знаю, что пагль[1] обладает умом и талантом безостановочно безобразничать.

Мафуша ворует со стола все, что на нем лежит, разрывает любовно посаженные Ниной цветы, может удрать из дома и бегать по поселку, талантливо изображая животное, которое вот-вот скончается от голода. Но то, что Мафузла владеет человеческой речью, стало сейчас открытием.