Анарео (СИ)

Мужчина даже принялся насвистывать что-то под нос. Левая рука немного онемела, и он встряхнул его. Затекла, видимо, спал неудобно. Тэм хотел усмехнуться, но почувствовал, что левая половина лица совсем его не слушается.

Перед глазами резко потемнело, и тело, затрясшееся в судороге, по инерции швырнуло на руль.

*сангвис — серебряная монета.

*медсанг — мелкая медная монета. В одном сангвисе 100 медсангов.

Глава вторая

Сорок первый год Четвертой Вехи со дня подписания Договора между людьми и антарами

Лита стояла возле больничного крыльца, прислонившись к кованому черному ограждению. Солнечный свет пронзал воздух тысячей радужных пылинок. Черные ветви старой яблони потихоньку оголялись на свежем, прохладном, осеннем ветру. Красный, желтый, темно-фиолетовый, а с изнанки — безжизненно блеклые листья собирались в кучи под ногами рьяно работающего метлой дворника из числа местного персонала.

Все происходящее казалось Лите дурным, длинным, затянувшимся сном.

Врач в белом, измятом после ночного дежурства халате, сочувственно сообщил, что шансов у Тэма нет.

— Выбор за вами, — осторожно заключил доктор, — когда именно отключать аппаратуру. Но каждый день только продлевает его мучения — одной ногой ваш муж уже за Гранью. Кровоизлияние в мозг и травмы, полученные в аварии — вещи, несовместимые с жизнью.

Он бы еще долго рассказывал ей на привычном профессиональном языке, почему смерть Тэма — всего лишь дело времени, но Лита, тяжело оттолкнувшись от стены, на которую опиралась, поспешила покинуть желтушного цвета больничный коридор, в котором всё — пропитанный запахом лекарств воздух, спешащие по своим делам санитарки, серьезные врачи — буквально всё кричало о том, что здоровому, нормальному человеку здесь не место.

Женщина стояла и смотрела на медленно кружащиеся в воздухе листья. Слез не было — только тупая, засевшая где-то глубоко в груди игла изредка шевелилась, заставляя вздрагивать от внутренней боли.

Мысли вихрем накатывались одна на другую. Вот улыбающийся Тэм дарит своей невесте маленький букетик голубых полевых цветов, а вот счастливый отец забирает Литу с новорожденным из роддома. Она вспомнила его лицо вчера вечером — уставшее, недовольное; потемневшие от цемента крепкие ладони, нежно обнявшие жену в постели.

А теперь этого не будет. Ничего этого больше не будет.

В конце аллеи, прижавшейся к забору больницы, показалась фигура в черном, длинном плаще, белая маска с прорезями для глаз и губ на лице.

Антар.

В любой иной день Лита бы шарахнулась от него куда подальше, в закоулок, и не высовывалась, пока тот не оказался бы в другом конце улицы. Сейчас же она с каким-то холодным, отрешенным любопытством смотрела на приближавшегося. Ей вдруг пришло в голову, что жители Анарео, да и всей страны, в сущности, ничего не знают о своих — властителях? Поработителях? Хозяевах?

Помнится, как-то на работе подружка рассказывала шепотом, по секрету, что некоторые из антаров умеют исцелять людей одним прикосновением руки.

Может, этот — как раз из таких?

Литу словно ударило. Неожиданно для самой себя женщина бросилась под ноги черному плащу.

— Пожалуйста, помоги! Помоги! Я отдам тебе все, что есть, всё, что хочешь, только помоги!

В лихорадочном безумии она цеплялась тонкими руками за темную шерсть, то крича, то переходя на шепот, умоляя, прося, даже угрожая.

Антар, очевидно, был молод — он вздрогнул от неожиданности, когда Лита схватилась за низ плаща, затем отшатнулся.

— Убери руки!

Вырвав одежду, антар, не оглядываясь, поспешил убраться подальше от сумасшедшей из людского рода.

«А ведь мог и стражей вызвать», — в немом оцепенении подумалось ей.

Она так и осталась сидеть прямо на серой, местами выдранной из земли и поросшей травой, брусчатке. Какой-то прохожий обратил на нее внимание.

— Я бы на вашем месте не подходил так близко к антарам, — пробурчал он, помогая ей подняться. — В следующий раз последствия могут быть… кхм… немного не такими.

Лита посмотрела ему прямо в глаза. Серая, сходящаяся в зеленый цвет ближе к зрачкам, радужка ничего не выражала.

— Спасибо, — бездумно сказала она.

— Не за что, — проворчал мужчина. — Будьте осторожнее. Антары не помогают людям. Никогда.

И ушел.

Только сейчас до Литы дошел весь ужас её положения, и она, прижавшись щекой к холодному камню здания, молча зарыдала, закусывая губы и быстро-быстро размазывая слезы по лицу.

Сегодня срок уплаты дуцента. Это означало, что ей придется самой сдавать шестьсот миллилитров крови — так как Тэм, несмотря ни на что, еще жив, и считается самым обычным налогоплательщиком.

Если, конечно, Лита не даст свое разрешение на отключение аппаратуры.

Она посмотрела вглубь больничного широкого двора. Там виднелись голубые маленькие дома корпуса сдачи крови. До закрытия оставалось два часа. Но у нее нет возможности столько ждать — дома Лек, который не пошел сегодня на учебу, чтобы посидеть с маленькой Шарлоттой до возвращения матери.