Анархия. Начало (ЛП)

Я стою абсолютно неподвижно, слушая удаляющиеся шаги, когда мужчина уходит. Он сумасшедший. Больной. Что мне делать?

1. Бежать. Любой мужчина, который способен накачать женщину наркотиками, привезти ее домой, помыть в душе, а затем нарядить как какую-нибудь куклу — ну, я даже не могу подобрать подходящего слова, чтобы выразить, насколько он ненормальный.

2. Нужно пойти и встретиться с ним, потому что любой мужчина, который готов проделать все это лишь для того, чтобы сохранить тайну… мда, это, определенно, важная тайна.

3. Эта долбаная пещера.

Я начинаю вспоминать все. Ворота в скале. Темный тоннель с красными сигнальными фонарями. Лаборатория? Голографическая женщина? Оружие.

Я с трудом сглатываю. Я не новичок в вопросах опасности. Черт, да я бывала в более серьезных передрягах, чем стоять с отморозком в лабиринте из живой изгороди ночью. Но… он очень, очень сильно ненормальный. Что-то вроде серийного убийцы.

Я содрогаюсь и смотрю на свой пистолет. У меня он есть. И если я не пойду на встречу с мужчиной, тогда мне придется постараться самой выбраться из этого гребаного лабиринта. Я все еще слышу голоса, возможно, в лабиринте есть люди, но найдут ли они меня, чтобы я смогла выйти вместе с ними? Лабиринт намного длиннее, чем кажется. Я измеряю самый длинный проход и насчитываю сорок два шага, и это еще не вся длина одной стороны.

Я могу закричать, и кто-нибудь придет мне на помощь, но в таком случае, как я смогу смотреть людям в глаза завтра на работе?

Так что… я иду прямо, затем поворачиваю в первый поворот направо, прохожу мимо второй ниши и снова поворачиваю направо.

Проще простого, и вот я на месте. Стою в центре лабиринта.

— Какое разочарование, да? — говорит байкер, стоя с другой стороны огромной скульптуры спутниковой антенны. Она около пяти метров в диаметре и установлена на постамент в три метра высотой. Прожекторы, установленные на земле, подсвечивают ее, подчеркивая зеленоватую медную патину.

— Я ожидал большего от Томаса. Какой-нибудь греческий бог или вроде того. Возможно, гребаный минотавр. Но точно не этот кусок дерьма. — Он замолкает, глядя на удручающую скульптуру, затем опускает свой взгляд, чтобы встретиться с моим. — Хотя он и раньше меня разочаровывал, так что ничего удивительного.

— Ты знаешь мистера Брукса? — Брукс не выглядит как человек, который стал бы общаться с серийным убийцей. Опять же… я не имею ни малейшего представления. Боже, как же я хочу знать жителей этого города получше. Незнание — отстой.

— Черт, — говорит он. — У меня не было возможности рассмотреть тебя там, внутри. — И он осматривает меня с ног до головы, как волк, который собирается съесть свою добычу.

Я проглатываю свои опасения насчет нахождения наедине с этим человеком в центре гигантской головоломки и начинаю с основного:

— Как тебя зовут? И почему… ты сотворил все эти ужасные вещи со мной?

Он улыбается лишь наполовину. И когда я говорю наполовину, я действительно имею в виду половину. Как будто в нем борются добро и зло.

— Как много ты помнишь?

— Практически все до… — Я чуть не говорю поцелуя. Я мычу и качаю головой. — Наркотики. Что это был за препарат? Очевидно, ингибиторы, влияющие на память. Так что, в какой-то степени, я знаю, что ты нанес мне, своего рода, непоправимый ущерб.

— Что же, очевидно, — смеется он, повторяя за мной это слово. — Я не скажу тебе этого. На самом деле, я ничего тебе не скажу. Если ты хочешь что-то узнать, детектив, то для этого тебе придется приложить больше усилий. Найди меня. Ты дала мне это обещание и должна выполнить его.

— Я уже нашла тебя, — напоминаю я ему, раскидывая широко свои руки. — И почему ты так уверен в том, что поедешь сегодня отсюда не тюрьму?

— В тюрьму за что? У тебя есть какие-то доказательства? — Он шагает вперед, и мне приходится приложить усилия, чтобы машинально не шагнуть назад от его наступления.

— Я уверена, что сумею собрать некоторые.

— Ага, — произносит он, цокая языком и указывая на меня пальцем в черных перчатках. — Я смотрю, ты уже ухватилась. Когда у Полицейского Департамента Кафедрал Сити нет никаких улик, этим они и занимаются. Собирают их. Знаешь, у меня есть очень хороший адвокат, девчонка с пушкой. Так что ты уж постарайся получше.

Девчонка с пушкой.

— В данном случае все будет по-настоящему. Мне не нужно ничего придумывать.

Все это время он продолжает приближаться ко мне, и все внутри меня кричит о том, что мне нужно бежать. Бежать, бежать, бежать. Как можно дальше от этого мужчины. Но боец внутри меня так легко не сдается. Боец во мне любит держаться и делать все, что в моих силах. А еще боец во мне иногда может вести себя глупо.

— В таком случае, арестуй меня, девчонка с пушкой. Кто ты? Ты — их девчонка с пушкой? — Он подмигивает. — Или моя?

— Я ничья девчонка.

Он улыбается обворожительной улыбкой, его глаза сияют.

— Ты в этом уверена?

— Зачем ты пришел сюда сегодня? Чувство вины? Ты — псих, который любит играть в игры? А я — твой соперник? Ты действительно хочешь поиграть со мной? Потому что могу заверить тебя…