Анархия. Начало (ЛП)

Теперь я понимаю, почему он использует этот символ анархии. Потому что он — полная противоположность всему, что представляет собой общество. Власть, безопасность, правопорядок ничего не значат для Линкольна Уэйда. Он прав. Он такой, каким они его сделали. Он — зло, он безнравственный и сумасшедший.

Я делаю еще одну попытку вырвать, но мой желудок пуст. А я так и не пописала, и прямо сейчас я могу описаться, если не смогу взять себя в руки. Я падаю на колени, все еще держась за ограждение, и наклоняю голову к холодному металлу. Ветер здесь сильный, и меня трясет от холода. Моя куртка лежит в рюкзаке. И теперь, возможно, мне придется еще и вламываться в собственный дом, потому что у меня нет ключей.

Телефон в заднем кармане вибрирует, и я осознаю, насколько мне повезло, что хотя бы телефон со мной.

Это не может быть Линкольн, у него нет моего номера.

Он хакер-преступник, Молли. Насколько трудно для него узнать твой номер?

Но это не он, в связи с этим я даже не утруждаю себя мыслями по этому поводу. Я просто нажимаю клавишу и отвечаю:

— Да, шеф.

— Где, блядь, тебя носит? Я названивал тебе со вчерашнего утра. Снова слишком занята, развлекаясь на выходных?

— Простите, шеф, но это мой законный выходной.

— У тебя нет законных выходных, Мастерс! Ты городской служащий! Ты служишь во имя всеобщего блага! Ты…

— Я поняла, шеф, — огрызаюсь я в ответ. — Я не нуждаюсь в напоминании.

— Что ты только что сказала?

Проклятье. Я тяжело вздыхаю.

— Теперь я здесь, хорошо? Я не пила. Я была в горах, где нет связи.

— Тащи свою задницу в участок. Немедленно. У нас новое самоубийство.

И он быстро бросает трубку.

Я поднимаюсь на ноги и заставляю себя вернуться на байк, потому что с этим дерьмом нужно разобраться. Нужно разобраться с Линкольном. Я не знаю, что это подразумевает, если честно. Не знаю, означает ли это, что я сдам его или закрою на это глаза. Я просто не уверена. Но здесь я не могу оставаться.

Я замерзла.

Я сломлена и…

Отчаянно нуждаюсь в нескольких миллионах абсолютно незнакомых людей в этом городе, чтобы отвлечься от мыслей об убийце, с которым я только что провела ночь.

Когда я, наконец-то, пробираюсь по загруженным улицам в центр Кафедрал Сити и паркую свой байк, время уже приближается к девяти утра.

Роджер, стажер на проходном пункте, смотрит на меня, когда я вхожу в здание. Он качает головой.

— Сегодня он невероятно зол, Молли. Просто кивай и отвечай «Да, сэр».

— Ясно, — говорю я. — Спасибо за предупреждение.

Я прохожу в дальнюю часть — как и на прошлой неделе, здесь полно людей, ожидающих, когда ими займутся. Один парень пытается схватить меня, когда я прохожу мимо стола, к которому он прикован наручниками, но офицер, арестовавший его, со стороны выглядит так, будто он занят бумажной работой и не замечает ничего вокруг, хватает свою дубинку и ударяет ею по груди парня, заставляя его откинуться назад.

— Извини, Мастерс, — говорит коп в униформе, едва отрывая взгляд от своей бумажной работы.

— Э-м-м. — Это все, что мне удается сказать, потому что у меня здесь недостаточно авторитета для того, чтобы спорить с ветераном службы насчет жестокого обращения со стороны полиции.

— Мастерс! — орет шеф.

— Уже иду, — бормочу я себе под нос. Я устала от того, что он постоянно на меня кричит, и я, определенно, не в настроении, чтобы меня отчитывали по причине, из-за которой он так взбешен. Поэтому, пока иду через комнату, я начинаю составлять список причин, почему должна сдать Линкольна.

1. Он — серийный убийца.

2. Он очень опасен.

3. Он плохой.

Получается весьма отстойный список. Конечно, первый пункт достаточно весомый, но его слова по-прежнему крутятся у меня в голове.

Все жертвы были причастны к Школе Одаренных. Это заставляет меня задуматься. А жертвы ли они на самом деле? Или жертвы мы? Эта новая перспектива меня не радует. Правосудие строится на законах и правилах. Принцип «око за око, зуб за зуб» не принимается во внимание в суде.

Но, возможно, должен? Возможно, благие намерения, которыми вымощена дорога в ад, на самом деле, темные тени, которые ведут по тропе справедливости? И, возможно, Линкольн и его друзья являются теми же темными тенями. Может быть, они правы.

Я не помню всего, но знаю наверняка, что люди из Школы Одаренных были воплощением зла. Я знаю, что действительно хотела убежать, когда Линкольн спас меня. И знаю, что не упустила этот шанс.

Но я потеряла мужчину. И теперь, когда я вспомнила немного о той ночи, думаю, я всегда знала, что мне не хватало его в моей жизни. Где-то глубоко внутри я подозревала, что он являлся частью меня. Он был моим началом, а я его концом.

— Да, шеф? — говорю я, заходя в его кабинет и садясь напротив его стола.

Он бросает на меня злобный взгляд.

— Как я уже говорил, еще одно самоубийство в «Корпорации Блю». И знаешь что, Мастерс? Я уверен, жители Кафедрал Сити считают, что ты не заслуживаешь занимаемую тобой должность. Эти четыре убийства…

— Что, что? Я думала, вы сказали, это были самоубийства?

Он прищуривается и трет ладонью лицо.