Анархия. Начало

— А я конец, — говорю я, кончая, его член полностью погружен в меня. — Я конец той старой жизни, которую ты вел. Мы идеальны, — произношу я, когда он кончает в меня. — Идеальны. И так будет всегда.

Глава 37

Линкольн

(Парень на байке)

— Всегда — это очень-очень долго, — говорю я, чувствуя себя полностью истощенным и удовлетворенным. Но, Боже, я хотел бы, чтобы это длилось вечно.

— Я знаю, — стонет она, ее ноги все еще обхватывают мою талию так, будто она не хочет меня отпускать.

Я крепко держу ее и разворачиваю нас так, чтобы подставить Молли под струю горячей воды и смыть шампунь. Она поднимает руки и играет со своими волосами, смывая остатки пены. Я отхожу назад, сажусь обратно на скамейку и, оставляя ее у себя на коленях, тянусь за кондиционером для волос. Выдавливаю его на ее голову и прижимаю Молли лицом к своему плечу. Ее мягкое дыхание щекочет мою шею, когда я втираю скользкий кондиционер в каждую прядку ее волос.

— Мне нравится заботиться о тебе. Хотел бы я быть рядом тогда.

Она не отвечает. Ведь это она сказала мне, что мы могли бы сделать это вместе. А сейчас Молли, возможно, думает обо всей той любви, которую она упустила.

— Но ничего уже не изменить. Значит, так все и должно было случиться.

— Сейчас я счастлива, — говорит она, ее глаза закрыты, тело расслабленно. Я беру мыло и начинаю намыливать ее спину. — Я рада, что все так закончилось.

Но это ненадолго. До того момента, как она узнает, что я сделал прошлой ночью.

Не беспокойся об этом, Линкольн. Живи одним моментом.

Я чувствую себя мудаком за то, что делаю ее счастливой, зная о том, что случится потом, но я ничего не могу с этим поделать. В конце концов, я тоже заслуживаю немного счастья. Не так ли?

— Я не хочу идти на работу, Линкольн, но придется.

— Я знаю, — говорю я, поднимаю ее с колен и ставлю на ноги. Я мою ее тело сверху донизу, замедляясь на ее груди, проводя по изгибам ее бедер, потягивая ее соски и целуя пенистые пузырьки, стекающие по ее животу. — Но сегодня я отвезу тебя на работу, Моллз.

— Моллз?

— А что?

— Меня так называл мой брат.

— Правда? — спрашиваю я.

Ну ты и гребаный придурок, Линкольн. Ты прошел через все это и облажался, сказав лишь одно слово.

— Ага, — произносит она, с каплей грусти в голосе. — Он погиб полгода назад. Я так скучаю по нему.

— Мне очень жаль, — говорю я. И мне действительно жаль. Мне жаль за очень многое.

— Это не твоя вина, — говорит она, заставляя себя улыбнуться сквозь печаль. — Он постоянно рисковал. Я умоляла его не быть глупцом. Особенно после того, что произошло с нашим отцом.

— Мне жаль, — повторяю я. — Давай поторопимся, нам пора одеваться. — Я не хочу слушать ни о ее брате, ни об отце. Не сейчас. Не после такого идеального утра. — Я поеду с тобой на твоей машине, а Шейла последует за нами на моей.

— Шейла управляет твоим автомобилем? — смеется Молли, так будто это абсурд.

— Шейла умеет гораздо больше, чем ты можешь себе представить.

— Что она такое? Я не понимаю. Я не думала, что технологии ушли так далеко, что могут создавать искусственный разум такого продвинутого уровня.

— Они и не ушли, — говорю я с усмешкой. — По крайней мере, для широкой аудитории. Но секретно… — Я задумываюсь, не взболтнул ли лишнего.

— Точно, — говорит Молли. — Наверняка происходит очень много всякого в исследованиях и разработках технологий, о которых люди не имеют понятия. Всякая военная и засекреченная фигня.

Я протягиваю руку и выключаю воду, беру полотенце с полки снаружи и начинаю ее вытирать.

— Ты даже не представляешь.

— Что ты будешь делать?

— С чем? — спрашиваю я, глядя на нее снизу-вверх, потому что вытираю ее ноги медленными движениями.

— Ты объяснил, чем ты занимаешься, — говорит она, выделяя слово. — Но не уточнял, что собираешься с этим делать. Все исследования и прочее, о которых ты говорил. Что ты собираешься с этим делать, Линкольн?

— Излечивать психические расстройства, забыла? — говорю я, улыбаясь ей.

— Правда? — Она выходит из душа и берет другое полотенце, чтобы обернуть им свои волосы. Я смотрю на ее задницу, пока вытираюсь сам, а затем иду следом за ней в спальню.

— Тебе же нравится эта идея, правда? Я просто хочу сделать тебя счастливой.

Она улыбается мне через плечо, не обращая внимания на то, что я имею в виду между строк.

— Супер умен, — смеется она. Боже, я обожаю ее смех. — Супер сексуален. — Она подмигивает мне, опуская взгляд на мое хозяйство. — И Супер Альфа. И я имею в виду больше, чем одно значение, Линкольн Уэйд.

— Я тоже, Молли. Я тоже.

Она либо игнорирует этот комментарий, либо воспринимает, как безобидный. В любом случае, это дает мне дополнительное время и позволяет прервать разговор и одеться, наблюдая, как она делает то же самое.

— Но ты соврал мне кое о чем.

— О чем же? — Мое сердцебиение ускоряется на мгновение, когда я иду на поиски своей перчатки в ванную.