Анархия работает

Но некоторые люди боятся того, что даже если глобальная революция упразднит государство и капитализм, то со временем они неизбежно возникнут вновь. Это понятно, потому что государственное образование внушало нам веру в мифы о прогрессе и однолинейной истории — идеи о том, что есть только один глобальный путь, и он неизбежно ведёт к господству Западной цивилизации. На самом деле, никто в точности не знает, как развивалось и формировалось государство, но очевидно, что это не является ни неизбежным, ни необратимым процессом. Большинство обществ никогда добровольно не порождали государство. Возможно, число обществ, развивавших государство, а затем отказавшихся от него, равно числу обществ, продолжавших поддерживать государство. С точки зрения этих обществ государство, скорее, является выбором или обманом, чем естественным развитием. Временная шкала, используемая нами, так же влияет на наше мнение. На протяжении десятков тысяч лет человечество не знало государства, и после того, как оно перестанет существовать, станет ясно, что государство — всего лишь отклонение, возникшее в нескольких частях мира, которое временно контролировало судьбу каждого человека на планете до того, как от него отказались.

Ещё одним заблуждением является то, что безгосударственные сообщества уязвимы для захвата агрессивными альфа-мужиками, которые провозглашают себя лидерами. Напротив, похоже, что общественная модель «бигмена»[159] никогда не приводила к государству, равно как и к вождям. Общества, позволяющие властвовать более талантливому или сильному человеку, как правило, игнорируют или убивают его до того, как он станет слишком авторитарным; и Большой Человек неспособен расширить своё влияние слишком широко как географически, так и социально. Физические характеристики, на которых основывается его лидерство, эфемерны, и в скором времени они исчезают или заменяются[160].

Очевидно, что государства постепенно развивались из традиционно принятых систем родства, которые связывают геронтократию (принцип управления, при котором власть принадлежит старейшим — прим. пер.) с патриархатом, — в течение поколений старшие мужчины получали больше уважения и обладали большим приоритетом как посредники в спорах и как советники. Лишь в самом конце этого процесса они стали обладать чем-то, напоминающим право на приведение в жизнь своих желаний. Мы должны помнить, что хотя люди постепенно и уступили большую часть своих обязанностей, и предоставили определенным членам общества больше уважения, у них не было возможности заранее узнать о результатах своих действий, а это означает, что у них не было и способа узнать, насколько плохим может стать иерархическое общество. Как только социальная элита получила возможность управлять, возникла новая диалектика социального развития, и, по всей вероятности, в этот момент произошло создание государства, но оно все ещё не являлось неизбежностью, потому что большинство оставалось социальной силой, способной убрать элиту или остановить данный процесс.

Современные общества с коллективной памятью о бюрократических методах организации социума могут перестроить государство гораздо быстрее, но у нас есть преимущество: мы знаем, куда ведет этот путь, и как он начинается. После тяжелой борьбы за свою свободу люди будут достаточно воодушевлены, чтобы остановить возрождение государства, если это будет происходить где-нибудь рядом с ними.

К счастью, анархистское общество является наградой само по себе. У многих безгосударственных обществ после начала эры колониализма была возможность присоединиться к иерархическому обществу, и, тем не менее, они продолжают сопротивляться этому все так же, как, например, кунг (кунг — племя бушменов, проживающих на территории Намибии, Ботсваны и Анголы — прим. пер.), которые продолжают жить в пустыне Калахари, несмотря на усилия правительства Ботсваны «устроить» их.

Также есть примеры длительных антиавторитарных социальных экспериментов, которые процветают в рамках государства. В графстве Глостершир, Англия, в 1898 году на 40 акрах земли анархисты-толстовцы основали поселение Уайтвей (Whiteway). После того, как они купили землю, они сожгли свидетельство о собственности на конце вил. Соответственно, они должны были построить все свои дома сами, так как не могли получить ипотечные кредиты. Более ста лет спустя, эта пацифистско-анархистская коммуна все еще существует, и некоторые из нынешних жителей являются потомками основателей. Они принимают решения на Генеральной Ассамблее и имеют множество объектов общественного пользования. Время от времени Уайтвей предоставлял приют беженцам и отказникам от военной службы. Также коммуна содержит ряд совместных предприятий, таких как пекарня и ремесленное производство. Несмотря на внешнее давление капитализма и иерархических отношений, воспроизводимых государством, Уайтвей остаётся оплотом равноправия и антиавторитарности.