Анархия работает

Гнев в связи с убийством Алексиса помог группам анархистов скоординироваться для единой атаки, и по всей стране пронеслись нападения на полицейских ещё до того, как полицейские департаменты страны разобрались в ситуации. Ярость атак разрушила иллюзию общественного согласия, и в последующие дни сотни тысяч недовольных людей вышли на улицы, чтобы выплеснуть на систему накопившийся гнев. Иммигранты, студенты, учащиеся старших классов, рабочие, революционеры прошлых поколений, старики — всё греческое общество вышло на улицы и приняло участие в самых разнообразных акциях. Они боролись с ментами и одержали победу, завоевав для себя власть преобразовать собственные города. Дорогие бутики и правительственные здания были разгромлены и сожжены. Школы, радиостанции, театры, прочие культурные учреждения оккупированы. Скорбь обернулась праздником, когда люди принялись зажигать огни в память о сгоревшем старом свете, ушедшем в прошлое в первые минуты после убийства. Полиция ответила силой. Сотни протестующих получили ранения и были арестованы, а воздух заполнили клубы слезоточивого газа. Люди защищались, поджигая всё, что вызывало у них ненависть, что могло гореть и производить густые облака чёрного дыма, который нейтрализовывал слезоточивый газ.

В те дни, когда люди возвращались домой, быть может, чтобы вернуться к нормальности повседневной жизни, анархисты сохраняли темп и движущую силу бунтов, чтобы ни у кого не вызывало сомнений, что улицы принадлежат теперь народу, что новый мир оказался в пределах вытянутой руки. Среди многих граффити, появлявшихся в те дни на улицах, мне запомнилось обещание: «Мы — образ из будущего». Бунты продолжались две недели без перерыва. Полиция потеряла какие-либо надежды на контроль над ситуацией, у неё закончился слезоточивый газ. В конечном счёте, люди вернулись домой по причине физического истощения. Но они не остановились. Атаки продолжались, огромные пласты греческого общества стали организовывать собственные творческие акции. Социум преобразовался. Народным массам оказались отвратительны все символы капитализма и правительства. Государство потеряло легитимность, а СМИ оказались редуцированы до рефрена (явной лжи): «Эти бунтовщики не знают, чего хотят». Анархическое движение завоевало уважение по всей стране, воодушевило новое поколение революционеров. Бунты приутихли, но акции продолжились. На момент написания этой книги по всей Греции люди продолжали захватывать дома, организовывать социальные центры, протестовать, нападать, переоценивать стратегии, проводить огромные ассамблеи, чтобы определить дальнейшее направление борьбы.

Демократические государства до сих пор заигрывают с идеями о вводе войск, когда полицейские силы не могут сохранить порядок, и даже в самых «прогрессивных» странах это иногда случается. Но этот выбор открывает двери и достаточно опасным возможностям. Недовольные могут захватить оружие. Если борьба продолжит пользоваться народной поддержкой и набирать популярность, то всё большое число людей будет относиться к правительству как к оккупантам. В крайнем случае, возможен военный мятеж и дальнейшее распространение борьбы. В Греции солдаты распространили заявления, гласившие, что в случае, если армию бросят на подавление восстания, солдаты передадут народу оружие и откроют огонь по полиции. Военное вмешательство — неизбежный шаг со стороны власти при любой борьбе против государства. Но если общественные движения могут продемонстрировать отвагу и организационные возможности нанести поражение полиции, они могут справиться и с военными. Или же переманить их на свою сторону. Благодаря риторике демократических правительств, современные солдаты много хуже подготовлены в психологическом плане к подавлению мятежей на своей родине, чем за рубежом.

Из-за глобально интегрированной природы системы государства и прочие властные институты действуют по взаимному усилению и поддержке, поэтому до определённого момента они в очень сильной позиции по отношению к движению сопротивления. Но как только этот момент оказывается пройден, они обвально слабеют, стремительно приближаясь к коллапсу, беспрецендентному в человеческой истории. Политический кризис в Китае способен уничтожить экономику США, что в свою очередь запустит цепную реакцию как в домино. Мы пока что не достигли той точки, когда появляется шанс свергнуть глобальную систему власти, но представляется важным, что в определённых условиях государство оказывается неспособным сокрушить нас. И пузырьки автономных пространств продолжают существовать в самых разных уголках системы, заявляющей о своей мнимой универсальности и безальтернативности. Правительства свергаются каждый год. Но систему не победили по той причине, что победители в подобных политических схватках всегда оказывались кооптированы и возвращены в лоно глобального капитализма. Но если явно антиавторитарные движения смогут взять инициативу в глобальном движении сопротивления, это даст нам всем надежду на будущее.