Анархия разума

— Отлично, вы ввели тройную дозу антисна, как я и просил? — услышал я сквозь гул внутри своей головы.

— Да, доктор. Сейчас он должен уже прийти в себя.

Я пришел в себя как по расписанию. Череп раскалывался, будто по нему ударили кувалдой. Перед глазами плавала картинка процедурного кабинета и нависших надо мной, подобно стервятникам, доктора Орехов и двух медсестер. Благо, я сразу понял, что это именно они, а не плоды моей фантазии.

— Как вы себя ощущаете, Георгий Аркадьевич? — спросил Орехов.

— Скверно, — признался я. — Это было ужасное погружение.

— Да, и не одно. Немудрено, что вы сбились со счета. Нам стоило немалых усилий и порций противоядия вывести вас из той реальности.

Я пошевелил руками, ощущая, как к конечностям возвращалась чувствительность. Затем я задал главный вопрос:

— Тот факт, что Глен Леонард писал рассказы о будущем, то есть, нашем настоящем, — правда или проекция моего видения на его мир, как вы выражались?

— Однозначно, второе, — без раздумий ответил доктор. — Я думаю, нам стоит прекратить погружения. Все равно мы стали получать не объективную картину прошлого, а фантазийную.

— Но мы ведь так и не узнали, что с ним случилось, — запротестовал я.

— Мы не знаем лишь деталей, но главная суть в том, что лайнер, на котором оказался Глен, затонул. Это документально зафиксировано в исторических документах.

— Жаль, что у нас на руках только официальные сухие факты. Для книги они малополезны.

— С этим ничего не поделать, — Орехов пожал щуплыми плечами. — Смею утверждать, что ваше сознание дороже любой книги.

С этим утверждением я решил не спорить.