Анархия в РФ: Первая полная история русского панка

У Янки была ближайшая подружка Нюрыч, которая потом вышла замуж за Егора. Она ведь тоже баба, ей тоже было непросто. Можно сказать, что нюрычевский роман с Егором, который потом перетек в женитьбу, он как раз и начался на поминках у Янки. А до этого все было ой как сложно.

Янка скорее всего любила Егора до конца жизни. Она же женщина. Ей хотелось просто спокойствия. Какого-то человека рядом. Не помню, как звали того человека, который был с Янкой в последний период ее жизни. Кажется, Сергей. Парень чуть с ума не сошел от того, что его любовь — сама Янка Дягилева! Но и он в определенный момент не смог удержать ее за руку.

Егор Летов

Она жила собственной жизнью. Ей меня не надо было. Иногда мы с ней встречались, но в основном я ее не видел — только слышал разные чудеса.

У нее в последнее время был человек… Я не буду говорить кто. Она любила его, да и я его давно знаю. Тем более что с говном она бы жить и не стала. И у меня никакой ревности к нему быть не может. Она с ним жила совершенно открыто, и я знал об этом. Я тоже жил своей жизнью, мы виделись время от времени, но я в тот момент писал «Сто Лет Одиночества», и мне было не до того. Я и забыл про нее…

Станислав Иванович Дягилев — отец Янки

Был у нее парень, его в армию призвали. Короче, он ее обманул просто-напросто. Тоже житель центра. Его отец, как потом выяснилось, работал у нас на заводе. Надо было резко поговорить и с отцом, и с парнем, но я не смог. Наверное, воспитание подвело. А то, что он ее обманул, это факт.

Несчастная любовь, она так переживала! Ни разу я слез у нее не видел. Всегда все в себе переживала. А тут — плакала.

Потом был еще такой Дима Митрохин. Даже собирались пожениться. Я начал суетиться, бегать, искать, где все это дело справить. Договорился с рестораном, есть такой на проспекте Ленина, сейчас там клуб «Вавилон». Но встал вопрос: где жить? Дима живет на Шлюзах, а у нас тут жить невозможно… в общем, развалилось все. И она окончательно ушла к Летову.

Не выходило у нее это женское счастье. Хотя детей Янка очень любила. Уже потом, когда у нее появился Сергей Литаврин, мы ей как-то сказали:

— А что, Янка, парень-то вроде хороший. Может, свадьбу справим?

— Хватит. Уже раз справили.

Вадим Кузьмин (Черный Лукич) — новосибирский журналист

Когда говорят, что до суицида Янку довел Егор, я всегда вспоминаю… Это было еще до того, как они с Егором познакомились… Тогда у нее были не то что депрессии, а я бы даже назвал это каким-то более страшным словом.

Я тогда впервые увидел, что значит «ангедония» — полное отсутствие радости. И это длилось днями и неделями. Без минутного просвета. А поскольку она все-таки девчонка, причем не самая крепкая, то она без конца ныла. И это было невыносимо. Были моменты, когда это даже меня доставало.

Станислав Иванович Дягилев — отец Янки

У нас же в семье трагедия: у Янки мама умерла. Шесть лет мы боролись за ее жизнь, но это онкология — бич всех женщин.

Об ее диагнозе мне сразу сказали. Я приехал в больницу, и меня этим сразу пригвоздили. Сперва мне плохо стало, а потом я взял себя в руки. Ну что ж? Надо жить. Надо бороться. От операции Янкина мама отказалась. Двум ее подружкам сделали операции, и обе они почти сразу умерли. Так что она решила: «Сколько проживу, столько и проживу».

Лечиться она стала у одного деда, травника. У него был частный домик, где он принимал. Знаменитый в Новосибирске был дед. Легенда! Но у нас ведь смотрят не на хорошее, а на плохое. Его потом завистники сожгли вместе с домиком. Прямо живьем и сгорел.

Естественно, Янке все это время я уделял меньше внимания, чем хотелось. Ситуация была стандартная: я знал, что мама умирает, и ничего не говорил. И она знала, но тоже молчала. Так шесть лет в кошки-мышки и играли.

Олег Древаль — киевский приятель Егора Летова

Видел я Янкин дом и Янкиного отца. Это частный сектор, развалюха в полдома, проходная кухня семь метров и комната — двенадцать. Маленький, согнутый, потерявший жену, когда Янке было пятнадцать лет, не получивший новую квартиру, весь в проблемах. Все, что он мог сказать:

— Ну, давай, Яна… Уж как-нибудь… Пусть тебе хорошо будет…

Нависшая пустота, собака-дворняжка, кошка, печка, холод, ледяной дабл… Это был не дом, а склеп, склепи-ще. Ничем, кроме смерти матери, там и не пахло. Папа умер вместе с мамой и к жизни не имел никакого отношения. Тем более — ни к каким книгам, ни к какой культуре. Получить по талонам масло, получить по талонам водку и поменять ее на масло, — больше он ничего не мог.

Станислав Иванович Дягилев — отец Янки

Вы на кладбище-то были? Видели, мальчик слева от Янки похоронен? А знаете, кто это?

Это сводный брат Янки — сын моей супруги Аллы Викторовны. Звали его Сережа. Славный парень был! Высокий, плечи вот такие, занимался восточными единоборствами и буддизмом. В Японию ездил. Поясок оттуда привез.