Анархия в РФ: Первая полная история русского панка

Если ты ежесекундно не гадишь на всех фронтах, тебя неизбежно сделают частью придворного попса, жадной массовой развлекухи. На тебя разевают рот, а ты совершаешь еще один отчаянный, безобразный и безнадежный скачок. Чтобы переварить его, массам требуется какое-то время. А ты пока готовишься прыгнуть еще дальше, еще запредельнее. Иначе точно сожрут.

С Янкой сейчас происходит именно это. Социум ее заживо пожирает, и она уже безвозвратно, как мне кажется, упустила время. Делать что бы то ни было в ее ситуации поздно. И мои бывшие согруппники (соГрОбники), судя по всему, тоже идут этой дорогой. Все они теперь находятся для меня в противоположном лагере.

— А в чем именно это проявляется?

— Они позволяют черни лепить из себя сладкозвучный, угодный ей миф. Приятного аппетита! Я прекрасно понимаю, что происходит с моими бывшими соратниками, потому что сам висел на волоске. Несколько лет назад меня чуть не сожрали. Но я все-та-ки успел выскочить из ловушки. А они… не знаю. Понятно, не каждый может позволить себе наплевать в рожи своим почитателям. Особенно если эти почитатели — всякие Артемии Троицкие и Борисы Гребенщиковы.

— И что теперь?

— За последний год я совершил ряд крайне важных для меня действий. Я прекратил сотрудничество с Янкой, подготовил роспуск проекта, именуемого «Гражданской Обороной», и не собираюсь останавливаться! Путь вперед это всегда отталкивание, отрицание, отказ.

Прощайте! Я, ничтожный, не хочу и не могу себе позволить быть пойманным в ловушку чавкающего бытия.

Летов переходит в глухую оборону

(Газета «Московский комсомолец», весна 1990 года)

Скандально известный панк Летов прекращает концертную деятельность. Группа «Гражданская Оборона» распущена.

После прощальных гастролей в Таллине, завершившихся 13 апреля, Егор Летов, лидер самой скандальной отечественной панк-группы «Гражданская Оборона», объявил о том, что приостанавливает деятельность коллектива и возвращается в родной Омск. В своем заявлении Летов так объяснил причины решения:

— «Гражданской Обороной» торгуют наравне с попсой: в музыкальных магазинах наши альбомы стоят промеж записей группы «Кино» и композитора Вячеслава Добрынина… Мы вернемся в Омск и дальше будем работать в студии, без широкого разглашения наших магнитоальбомов. Мы переключаемся на то, что нужно только нам и нашим ближайшим друзьям…

Егор Летов

Я распустил группу и вдруг как будто вернулся к тому, с чего начинал несколько лет назад. Я опять ни от кого не зависел и мог в любой момент умереть! Ощущения успели забыться, но теперь вернулись, — и ничего прекраснее я давно не испытывал!

На Новый год я нарядил пушистую, роскошную елку. С кучей фонариков и игрушек. Непонятно было для кого это, но я все равно нарядил. Посмотрел на нее: какая красота! И вот я сидел один, смотрел на эту елку. Потом сделал салатик, курицу, что-то еще. Разложил, а потом (уже совсем ночью) пошел куда глаза глядят.

Было полнолуние. Я пошел в лес и дико там напился. Один, в лесу, среди этого полнолуния. Просто кошмарно напился и даже не знаю, как вернулся домой. А наутро проснулся: лежу на полу, в сапогах, шубе и шапке. А рядом сидит мой котик Митя и с удивлением на меня смотрит — глаза в кучу.

8 «Ангедония» (Альбом Янки Дягилевой. 1989 год)

Юлия Шерстобитова — знакомая Егора Летова

Я приехала в Омск на три дня раньше Янки и потом вместе с Егором встречала ее на вокзале. Она была в смешной маминой шубе из искусственного меха, и у нее были грустные глаза. Мы приехали к Егору и стали жить втроем. Это было довольно интересно.

По ночам, пока Егор спал, мы с Янкой сидели на кухне, читали друг другу свои стихи, варили пельмени и пили чай. Янка много курила, а я ее слушала. Мы вели исключительно ночной образ жизни и потом спали до обеда. Самое удивительное, что мама Егора воспринимала это нормально. Она даже писала нам записочки: «Девочки! Ешьте жаркое в горшочках…» Янку мама считала единственной подходящей партией для сына.

Впрочем, долго такая жизнь продолжаться не могла. Третий все-таки был лишний. Доходило до того, что Янку я просто ненавидела. А Егор, похоже, ненавидел нас обеих. Сохранить теплые отношения при таком совместном проживании было трудно. В конце концов мы так настроили против себя Егора, что он перестал с нами разговаривать.

Он считал, что мы за спиной говорим про него гадости, перемываем ему кости, выносим сор из избы. Так в общем-то и было… хотя Егор, как обычно, все преувеличивал. Кончилось тем, что Янка рыдала у него на плече и он нас простил. Мне он подарил плюшевого зайца, а ей — плюшевого мишку в знак примирения.

Сергей Фирсов — бывший директор «Гражданской Обороны»