Анархия в РФ: Первая полная история русского панка

Во-первых, постоянные слухи: Летов продает свои записи, а на вырученные деньги купил дачу… Летов вот-вот выступает в Москве… Летов повесился (дважды)… и так далее. Во-вторых, начали выходить его пластинки. Это было достаточно странно в свете предыдущих заявлений Егора о его нежелании хоть что-то продавать, но это было скорее хорошо. Все-таки качество его магнитофонных записей было столь ужасающим, что хотелось наконец послушать «Оборону» в более или менее приличном звуке. Не смущали даже запредельные цены. Говорили: «А чего вы хотели? Любите кататься — платите бабки!» И платили. Исправно. Самый первый вышедший диск сразу стоил 13 600. Треть месячной зарплаты.

А главное — все ждали нового альбома. 0 том, что называться он будет «Сто Лет Одиночества», известно было давно. В ожидании прошел весь 1992-й. Говорили, что кто-то где-то, мол, его уже слышал. Иногда в Москву приезжал Кузя Уо, который приносил кассету, ставил… потом спрашивал: «Клево?!»… и уносил, никому не давая переписать… Ходили слухи, что уж к весне-то альбом выйдет… вернее, летом… может быть, в августе… в крайнем случае — к Новому году. Часть материала появилась на магнитофонных кассетах только осенью 1993-го. А пластинки нет и до сих пор.

Все эти годы Егора как бы не было, но истерия все равно продолжала нарастать. Есть люди, которые никогда «Оборону» не любили. Но куда больше таких, для которых Летов давно уже живое божество. Журналисты даже запустили термин «Гр. Об.-wave» — «Волна Обороны». Надо же хоть как-то обозначить шеренги апологетов, эпигонов, учеников, последователей и мемуаристов.

Миф окончательно вышел из-под контроля. Потерял связь с конкретным человеком Игорем «Егором» «Джа» «Дохлым» Летовым.

Первое большое интервью Егора Летова после трехлетнего перерыва (2 декабря 1993 года)

— Как часто «ГО» дает концерты?

— Последний прошел в Таллине в апреле 1990 года.

— С чем же связан этот почти трехлетний перерыв?

— Обстановка вокруг концертов стала носить истерически-маниакальный характер. В Воронеже мы выступали на стадионе. После первой же песни началась массовая драка. Люди становятся похожими на гальванических зомби. Они не умеют либо не способны использовать энергию, которую получают в позитивном, творческом ключе.

— Чего же ты хочешь от публики?! Неужели желаешь видеть свою аудиторию чинно рассевшейся, как на концерте классической музыки?

— Я хочу видеть на концертах таких же людей, как мы сами. Пусть с помощью той энергии, которая к ним приходит, люди по-другому посмотрят на мир. Пусть они почувствуют себя вечно живыми, огненно-живыми. Смогут контролировать себя и постараются трансформировать эту энергию в творчество.

— На какие деньги ты сейчас живешь?

— Только на доходы от пластинок. Пишу стихи, думаю, сочиняю. Есть идея снять полнометражный художественный фильм.

— Егор, но ты же сегодня один из немногих рок-музыкантов, если уже не единственный, который может без проблем собрать полный дворец спорта в Москве или любом другом городе. Не хочешь использовать благоприятный момент для повышения своего материального положения?

— Предложения такие были. Причем речь шла об огромных гонорарных суммах. Но деньги мне не нужны. Живу я скромно, на жизнь пока хватает. Все деньги трачу на пластинки и компакт-диски.

— А вот скажи, как ты относишься, извини за дурацкий вопрос, к наркотикам?

— Хорошо отношусь! ОЧЕНЬ хорошо и трогательно отношусь.

— А сам?

— И сам! С некоторых пор вообще ни от чего не отказываюсь. И трава — хорошо, и водка — отлично, и… Все, что помогает крушить и взрывать все эти картонные трехмерные декорации, — все хорошо! Я вот сам последние несколько месяцев как минимум раз в два дня психостимуляторов нажираюсь. И хорошее, я скажу тебе, это дело! Я вот мечтаю ЛСД достать, да не дается он мне в руки. До смешного.

— Сколько тебе лет?

— В следующем году будет тридцать.

— Ты уже видишь впереди непреодолимый барьер или еще остались запасы для творческого роста?