Анархист (СИ)

Через день самолётами были доставлены образцы воды из внутренних частей Северного Ледовитого и Атлантического океанов, спустя ещё день поступила вода из Индийского океана, последними прибыли образцы из Тихого океана, зато целый железнодорожный состав. Перебор вариантов дело крайне ответственное, даром что кропотливое и скучное, но из Московского коммунистического военного госпиталя прислали опытных лаборантов, на которых и свалилась основная часть черновой работы.

Ирина настойчиво возилась со всеми имеющимися приборами из аптечек Антона: она мечтала разработать методику размножения уникальных аппаратов. Маленькие приборы, такие как микрохирурги и пластыри различного назначения стали размножаться, можно сказать, охотно. А вот крупные, в первую очередь, консервационные мешки делали это вяло, без огонька. Тогда Ирина пошла на смелый эксперимент: отрезала у одного из мешков выступающий край, и переместила его в проточную морскую воду. Результат оказался довольно любопытным: мало того, что отрезанный кусочек стал довольно интенсивно расти, так ещё мешок, от которого взяли частицу, помещённый в морскую воду, на линии отреза дал отросток. Нежданный отросток, хоть медленно и неуверенно, но тоже стал развиваться.

Всё у Ирины складывалось очень хорошо, кабы не одна тайная печаль: Антон Петрович куда-то запропал. Конечно, было понятно, что добрый дядя доктор выполняет сейчас какое-то сверхважное и сверхсекретное задание, и оттого было ещё тревожнее: война — дело неверное, всякое может произойти.

Периодически от Антона Петровича приходили записки, два раза им передали машинописные экземпляры нового цикла учебников, совершенно нового направления науки: «Квазиживые приборы и инструменты». Ирина и Лариса сейчас штудировали первый том «Искусственная иммунная система живого организма», и многое из того что они знали раньше, представало им в совершенно новом свете, а некоторые новые положения не вписывались ни в какие каноны.

В записках Антон Петрович сообщал, что у него всё в порядке, что он приедет, как только появится возможность, что он уже скучает по преподавательской работе. Тон записок был очень весёлый, но Ирине каждый раз хотелось плакать — уж очень она желала все эти слова услышать собственными ушами. И она тихонько плакала, запершись у себя в комнате.

Так в работе, учёбе и в робких мечтах шла жизнь военврача Ирины Михайловны Стрельниковой.

А спустя месяц на их аэродроме приземлился не санитарный и не военный, а пассажирский самолёт.

Признаться, Ирина за свою недолгую жизнь никогда не видела пассажирских самолётов, и уж тем более, не летала на них. Да, ей до войны встречались агитационные плакаты «Летайте самолётами Гражданского Воздушного Флота!», с безумно красивыми, нарядными женщинами, пальмами и южным морем, но никогда не применяла их к себе. В самом деле, о том ли надлежит думать простой школьнице, потом простой студентке. А потом началась война, теперь, наверное, и никакого ГВФ нет, все самолёты и лётчики мобилизованы в ВВС. Прилетевший «пассажир», тоже, кстати, был в защитной военной раскраске и с красными звёздами на положенных местах.

На самолёте прилетел комиссар госбезопасности Ермолов. Он привёз приказ, два номера газеты «Правда» и два ордера в московское швейное ателье. Из приказа Ирина и Лариса узнали, что их срочно вызывают в Москву, на торжественное мероприятие. Указанное мероприятие состоится в Георгиевском зале Кремля. Из газет ошеломлённые женщины узнали о причине вызова: в одном номере «Правды» был напечатан Указ о присвоении им званий Героев Социалистического Труда, с вручением ордена Ленина. Во второй газете был похожий Указ, но на этот раз о присвоении звания Герой Советского Союза. Разумеется, в Указах были и другие награждённые, но их имена в газетах были аккуратно, под линеечку, обведены красным карандашом, должно быть сам Ермолов постарался.

Ирина, опустив газету, только и спросила тихим голосом:

— А за что, награды-то?

— Как это «за что»? — удивился Ермолов — Раненых вы спасли уже больше десяти тысяч человек. Не каждый большой госпиталь может похвастаться такой производительностью. В Указе о том не сказано, но все, кому положено знают: ещё и за работы по размножению приборов из будущего.

Ирина не поверила, полезла в сейф, достала «простыню» на которой сводились ежевечерние данные о приёме и отправке пациентов. Долго смотрела на итоговую цифру, про себя с трудом складывая два плюс два... И выходило, что они, и правда, за это время обработали и отправили на долечивание двенадцать тысяч триста бойцов и командиров. Переглянулась с такой же ошалевшей Ларисой, и смогла выдавить из себя только:

— С ума сойти!

Лариса тоже впала в растерянность, пришлось Ермолову наливать им по рюмочке коньяку, чтобы хоть немножко привести в себя. Лечение оказалось правильным, и дамы заинтересовались: а за что, собственно, им присвоили ещё и Героев Советского Союза? Они женщины мирные, и профессия у них мирная.