Анархизм. Сочинения одного из лидеров мирового анархического движения начала ХХ века

Год спустя Эмма Гольдман была делегатом анархистской конференции в Нью-Йорке. Она была избрана в Исполнительный комитет, но позже вышла из него из-за разногласий по тактическим вопросам. Идеи немецкоязычных анархистов в то время еще не прояснились. Некоторые продолжали верить в парламентские методы, подавляющее большинство из них были сторонниками сильного централизма. Эти разногласия в отношении тактики привели в 1891 году к разрыву с Джоном Мостом. Эмма Гольдман, Александр Беркман и другие товарищи присоединились к группе «независимых», в которой активную роль играли Йозеф Пойкерт, Отто Ринке и Клаус Тиммерман. Ожесточенные споры, последовавшие за этим отделением, прекратились только со смертью Моста в 1906 году.

Большим источником вдохновения для Эммы Гольдман оказались русские революционеры, входившие в группу «Знамя». Членами группы были Гольденберг, Золотарёв, Заметкин, Миллер, Каган, поэт Эделыптадт, Иван фон Шевич, муж Елены фон Раковица и редактор «Фольксцайтунг», а также многие другие русские эмигранты, некоторые из них живы до сих пор. В это же время Эмма Гольдман встретилась с Робертом Рейтцелем, немецко-американским Гейне, оказавшим большое влияние на ее развитие. Через него она познакомилась с лучшими писателями современной литературы, и начавшаяся таким образом дружба продолжалась до самой смерти Рейтцеля в 1898 году.

Рабочее движение Америки не утонуло в чикагской бойне, убийство анархистов не принесло мира жадному до наживы капиталисту. Борьба за восьмичасовой рабочий день продолжалась. В 1892 году вспыхнула большая забастовка в Питтсбурге. Хоумстедская стачка, поражение боевиков-пинкертоновцев, появление милиции, подавление забастовщиков и полное торжество реакции – дело сравнительно недавней истории. Взволнованный до глубины души ужасными событиями на арене войны, Александр Беркман решил пожертвовать своей жизнью Делу и тем самым преподать наемным рабам Америки наглядный урок активной анархистской солидарности с трудом. Его покушение на Фрика, питтсбургского Гесслера, потерпело неудачу, и двадцатидвухлетний юноша был обречен на медленное, в течение двадцати двух лет умирание в исправительном учреждении. Буржуазия, десятилетиями превозносившая и восхвалявшая тираноубийство, теперь исполнилась страшной яростью. Капиталистическая пресса организовала систематическую кампанию клеветы и искажения фактов против анархистов. Полиция приложила все усилия, чтобы привлечь Эмму Гольдман к делу Александра Беркмана. Опасного агитатора нужно было всеми средствами заставить замолчать. Только благодаря тому обстоятельству, что она находилась в Нью-Йорке, ей удалось избежать тисков закона. Девять лет спустя похожее обстоятельство, во время инцидента с Мак-Кинли, сыграло важную роль в сохранении ее свободы. Почти невероятно, с какой глупостью, низостью и подлостью журналисты того времени стремились сокрушить анархистку. Достаточно просмотреть газетные подшивки, чтобы осознать чудовищность обвинений и клеветы. Трудно передать, какие душевные терзания испытала Эмма Гольдман в те дни. Преследования капиталистической прессы анархистка должна была переносить с относительной невозмутимостью, но атаки из рядов товарищей были куда болезненнее и невыносимее. Поступок Беркмана подвергся резкой критике со стороны Моста и некоторых его сторонников из числа немецких и еврейских анархистов. Последовали ожесточенные обвинения и взаимные упреки на публичных и частных собраниях. Преследуемая со всех сторон, как за то, что она защищала Беркмана и его действия, так и за свою революционную деятельность, Эмма Гольдман подвергалась преследованиям вплоть до невозможности найти убежище. Слишком гордая, чтобы искать безопасности в отрицании себя, она предпочитала проводить ночи в общественных парках, чем подвергать своих друзей опасности или ставить в затруднительное положение своими посещениями. И без того горькая чаша была переполнена попыткой самоубийства молодого товарища, жившего в одной квартире с Эммой Гольдман, Александром Беркманом и общим другом-художником.

С тех пор произошло много изменений. Александр Беркман пережил пенсильванский ад и снова вернулся в ряды воинствующих анархистов, его дух не сломлен, а душа полна энтузиазма по поводу идеалов юности. Товарищ художник теперь в числе известных иллюстраторов Нью-Йорка. Кандидат на самоубийство покинул Америку вскоре после своей неудачной попытки умереть, а впоследствии был арестован и приговорен к восьми годам каторжных работ за контрабанду анархистской литературы в Германию. Он тоже выдержал ужасы тюремной жизни и вернулся к революционному движению, заработав в Германии заслуженную репутацию талантливого писателя.