Анархизм. Сочинения одного из лидеров мирового анархического движения начала ХХ века

Потребуйте от меня назвать наиболее характерную черту нашего времени – я бы сказала: количество. Количество, множество доминирует повсюду, подавляя качество. Вся наша жизнь – производство, политика, образование – основана на количестве, на численности. Рабочего, некогда гордившегося совершенством и качеством своей работы, заменили неразумными, некомпетентными автоматами, производящими огромное количество вещей, не имеющих никакого значения сами по себе, а в широком смысле зачастую вредных для остального человечества. Так количество, вместо увеличения комфорта и спокойствия жизни, увеличило лишь лежащее на человеке бремя.

В политике важно только количество. Однако по мере его роста принципы, идеалы, справедливость и честность полностью заглушаются набором чисел. В борьбе за власть различные политические партии затыкают друг друга за пояс в хитрости, обмане, фальсификациях и темных махинациях, уверенные, что добившийся успеха обязательно будет провозглашен большинством победителем. А за счет чего, какой ужасной ценой получена эта победа, считается не важным. И чтобы доказать эту печальную истину, нам не придется далеко ходить.

Никогда прежде коррупция, полная прогнилость нашего правительства не демонстрировалась столь наглядно, никогда прежде американский народ не сталкивался лицом к лицу с иудиной натурой этого политического органа, годами заявлявшего о своей абсолютной безупречности и о том, что он опора наших институтов, истинный защитник прав и свобод людей.

Но когда преступления этой партии стали настолько наглыми, что их увидели даже слепые, ей стоило лишь собрать приспешников, и перевес был обеспечен. Так, сами жертвы, сотни раз обманутые, преданные, оскорбленные, решили не против победителя, а в его пользу. Некоторые удивленно спрашивали потом, как же большинство предало традиции американской свободы? Где же был его разум, способность к логическому мышлению. В том-то и дело, что большинство рассуждать не может, у него нет разума. Не имея совершенно ни оригинальности, ни нравственного мужества, большинство всегда вверяло судьбу в руки других. Неспособное нести ответственность, оно всегда шло за вождями, пусть и ведущими его к погибели. Доктор Штокман был прав, говоря: «Самый опасный враг истины и справедливости среди нас – сплоченное большинство, проклятое сплоченное большинство». Лишенная цели и инициативы сплоченная масса ничто не ненавидит так, как любое новшество, она всегда противилась, осуждала и преследовала новатора, первопроходца новой истины.

Сегодня среди политиков, включая и социалистов, часто повторяют следующие слова: «Наше время – эра индивидуализма, эра меньшинства». Думать так могут лишь те, кто не отличается глубиной мысли. Не сосредоточено ли богатство мира в руках немногих? Не они ли хозяева, самодержцы ситуации? Тем не менее их успех – результат не индивидуализма, а инерции, запуганности и полного подчинения народной массы. Она только того и хочет, чтоб над нею властвовали, ею руководили, ее усмиряли. Что касается индивидуализма, еще никогда в истории человечества он не имел меньше шансов, чем теперь, на нормальное и здоровое проявление и утверждение. Оригинальный и честный педагог, художник или писатель с ярко выраженной индивидуальностью, независимый научный деятель или исследователь, не поклоняющийся общепринятым авторитетам, реформатор, не желающий идти на компромиссы, ежедневно принуждены отступать на задний план перед людьми, чьи знания и творческая способность уже обветшали.

Таких педагогов, как Феррера, не терпят нигде, а люди, жующие давно пережеванную жвачку, вроде профессоров Эллиота и Батлера, – успешные продолжатели века глупых ничтожеств. В литературе и драме массы боготворят Хэмфри Уорд и Клайда Фитча, но немногие знают и ценят красоту и гений Эмерсона, Торо, Уитмена, Ибсена, Гаутпмана, Уильяма Батлера Йейтса или Стивена Филлипса. Они подобны одиноким звездам, далеко за горизонтом большинства.

Издателей, театральных антрепренеров и критиков интересует не присущее творческому искусству качество, а то, будет ли оно хорошо продаваться, понравится ли оно толпе? Увы, это плохой критерий, массе нравится только то, что не требует умственного напряжения. В результате на литературном рынке появляются преимущественно посредственные, ординарные, обывательские произведения.