Анархизм. Сочинения одного из лидеров мирового анархического движения начала ХХ века

Широкие тюремные расследования, агитация и просвещение последних лет убедительно доказывают, что люди учатся копаться в самом дне общества, вплоть до причин страшного несоответствия между общественной и личной жизнью.

Почему же тогда тюрьмы – общественное преступление и провал? Чтобы ответить на этот жизненно важный вопрос, нам надлежит разобраться в природе и причине преступлений, в методах, применяемых для борьбы с ними, и последствиях, которые эти методы производят ради избавления общества от проклятия и ужаса преступлений.

Прежде всего, о природе преступлений.

Хэвлок Эллис делит преступления на четыре разряда: политические, по страсти, по невменяемости и по случайности. Он говорит, что политический преступник – жертва попытки более или менее деспотического правительства сохранить собственную власть. Он не обязательно виновен в антиобщественном правонарушении, он просто пытается свергнуть определенный политический порядок, который сам по себе может быть антиобщественным. Эта истина признана во всем мире, за исключением Америки, где до сих пор господствует глупое представление о том, что при демократии нет места политическим преступникам. И все же Джон Браун был политическим преступником, как и чикагские анархисты и любой стачечник. Следовательно, говорит Хэвлок Эллис, политический преступник нашего времени или места может оказаться героем, мучеником, святым другой эпохи. Лом-брозо называет политического преступника истинным предвестником движения человечества вперед.

«Преступник по страсти – это обычно человек из благополучной семьи и честной жизни, под давлением какого-то великого незаслуженного зла сам восстановил в отношении себя справедливость»[8].

Мистер Хью К. Уир в «Угрозе полиции» приводит дело Джима Флаэрти, преступника по страсти, который вместо спасения обществом превратился в пьяницу и рецидивиста, разоренного и нищего, и в результате пострадала семья.

Более жалкий тип – Арчи, жертва из романа Бренда Уитлока «Нарушение равновесия», величайшего американского разоблачения процесса зарождения преступности. Арчи даже больше, чем Флаэрти, доведен до преступления и смерти жестокой бесчеловечностью окружения и беспринципным преследованием правоохранительной машины. Арчи и Флаэрти – лишь два примера из многих тысяч, демонстрирующие, как юридические аспекты преступности и методы борьбы с ней способствуют возникновению болезни, подрывающей всю нашу социальную жизнь.

«Преступник по невменяемости на самом деле может считаться преступником не больше, чем ребенок, поскольку он находится в том же состоянии, что и младенец или животное»[9].

Закон уже признает это, но только в редких случаях самого вопиющего характера или когда благосостояние обвиняемого позволяет ему воспользоваться роскошью преступления по невменяемости. Стало довольно модно быть жертвой паранойи. Но в целом «самодержавие закона» по-прежнему продолжает со всей суровостью своей власти наказывать невменяемых преступников. Так, мистер Эллис цитирует статистику доктора Рихтера, показывающую, что в Германии сто шесть сумасшедших из ста сорока четырех невменяемых преступников были приговорены к суровому наказанию.

Случайные преступники «представляют, безусловно, самый большой класс наших заключенных, а следовательно, представляют наибольшую угрозу общественному благополучию». Какая причина заставляет огромную армию представителей человеческого рода совершать преступления, предпочитая отвратительную жизнь в тюремных стенах жизни на воле? Конечно, эта причина должна быть железным хозяином, который не оставляет своим жертвам пути к бегству, ибо самый развращенный человек любит свободу.

Эта страшная сила обусловлена нашим жестоким социальным и экономическим устройством. Я не думаю отрицать порождающие преступность биологические, физиологические или психологические факторы, но едва ли найдется продвинутый криминалист, который не признал бы, что социальные и экономические воздействия – это самые безжалостные, самые ядовитые микробы преступности. Допустим даже, что существуют врожденные преступные наклонности, тем не менее верно, что эти наклонности находят богатую пищу в нашем социальном окружении.