Анархопокалипсис (СИ)

— Извини, но это слишком личное, — мрачно пробормотала наёмница, натягивая кожаные ремни и фиксируя портупеи. — Давай собирайся уже, подождем борзую на улице. Надоело торчать в духоте.

В надежде, что о них хотя бы кто-то да вспомнит, вооруженные барышни уже около часа сидели на скамье возле красиво засаженной клумбы, тоскливо поглядывая на яркие лиловые петунии. На удивление, даже Алессия не проявляла к Кристин особого интереса, лишь изредка шевеля губами и перекидываясь с самой собой какими-то немыми фразами. Гончую это нисколько не напрягало. Всё-таки она уже начинала привыкать к некоторым «странностям» и без того необычной послушницы, поэтому старалась не придавать этому значения.

— Как думаешь, они простят «пугалыча» и будут жить долго и счастливо? — тихо спросила Вуншкинд, угрюмо поглядывая по сторонам.

— А есть разница? — спокойно ответила Крис. — Они уже полдня не показывались. Как думаешь?

— Не знаю. Хорошо хоть переночевать нас впустили! Я уж думала, придется спать на веранде.

— Да, пацаны у неё добротные. Если бы не они, хрен бы весь этот план сработал, — недовольно буркнула Крис, принимая во внимание правоту Магнолии. — Молодец борзая, ничего не скажешь.

— Ты это о чём?

— Ну, она умудрилась выбить место под солнцем не только себе, но и своей личной «свободе», — Кристин потерла лицо и недовольно шмыгнула носом. — Понимай как хочешь, но это довольно необычно.

— Да ну? Ты же сама мне в сказке на ночь рассказывала, что они тут как в неволе почти!

— Типа того. Зато у них хотя бы есть своё место и возможность крутить малолетками, — тоскливо пробубнила наёмница, стараясь произнести последнюю фразу как можно потише.

— И что? — Алессия непонимающе покосилась на гончую. — А я думала, тебе это всё чуждо.

— Правильно думала. И всё равно, это большой труд, наверное.

— Огромный! — подала голос подкравшаяся сзади Магнолия. — Что? Опять не услышали, вертихвостки?

— Доброе утро, — устало ответили девушки вразнобой.

— Награду вам выдаст конюх. Всё честно, сверху положено, по красоте! — бодро протараторила староста, торопливо перелистывая потертый блокнот. — А парни мои да, умнички просто! Понравились?

— Нет, — звонко отчеканила Лесса, спрыгивая со скамьи.

— Ты… Вы же проводить нас пришли? — сухо поинтересовалась Кристин, поднимаясь и умащивая за спиной увесистый свёрток. — Спасибо за холостые, не хотелось бы тратить боезапас во время ловли.

«А ведь она единственная, к кому Кристин обращается с должным уважением», — про себя подметила Вуншкинд, поправляя походную торбу и причесывая волосы тонким железным гребнем. — «Интересно, почему?».

— Разумеется! Не буду же я доверять кому попало, — Фыркнула староста, поправляя кулон на шее и разворачиваясь к выходу. — До ворот со мной, а там уже что хотите «едите»!

— Спасибо за завтрак! Вернее, за ужин! — тут же защебетала Алессия, направляясь вслед за старушкой. — Было очень вкусно, даже Кристин покушала!

— Спасибо тебе огромное, — буркнула конопатая, которая редко называла свое имя, если её об этом никто не просил. — И Вам, тоже.

— Это Пэрси готовил! Точно не интересует? — старушка усмехнулась и с легкой долей издёвки покосилась на девушек.

— Не-а! Кстати, у вас тут такой вкусный морс! Надо будет вернуться, обязательно!

— Ещё чего, — буркнула Крис, затягиваясь сигаретой и засунув руки в карманы.

— Жаль, — староста разочарованно покачала головой и ехидно прищурилась, поглядывая на рыжеволосую девушку, — а вот вы приглянулись моим ястребкам! Точно не хотите немного тут потусоваться?

— Тогда уж точно ни в жизнь, — холодно возразила Кристин, гордо вскинув голову и прибавляя шагу. — Хотя, очевидно, это такое «напутствие». — поморщилась девушка, подозревая, что главнокомандующая пытается побыстрее выпроводить их за порог, дабы они поменьше маячили на глазах у наблюдателей Рейха.

— А что с вашим… ну… — запинаясь начала было Вуншкинд.

— Зверь? — холодно воскликнула Магма. — Артур будет депортирован и осуждён по всем правилам военного суда. Скорее всего, его определят в ссылку на шахты, если убитые путники не были жителями других подконтрольных земель.

— А если были? — удивилась послушница.

— Тогда четвертуют, — она только пожала плечами. — Всё по старинке. Как ты — так и с тобой, да, гончая?

— И вы готовы были погибнуть ради этого человека? — сухо проворчала себе под нос конопатая, припоминая их недавний разговор. — Как-то всё слишком быстро меняется у вас тут.

— Да, до того момента, как мой родной брат обратился мерзавцем, — тяжело подметила староста. — Как бы то ни было, он действительно выкарабкался и дунул за нами. Думал, что нас тут, видите ли, пленили и посвятили в военных.

— Это как? — не поняла уже Вуншкинд. — Он же мог просто и в гости прийти!

— Да нет, не мог, — староста мрачно посмотрела себе под ноги и тяжело вздохнула. — Он был идейный и больше всех вопил про революцию восстаний. Такие никогда не сунутся к Рейху. А мы с Арнором лет десять отсюда нос не высовывали, гражданский долг исполняли. Так что не сложилось.