Анасейма

Илья, вытянув руки, отклонился от поручня. В голове отчётливо прозвучали слова Марины о том, что местные часто заводят временные интрижки. И именно такой интрижкой он был для неё. После легкомысленной связи Алсу с братом и ночной атаки Инны в марте, поверить в это оказалось очень просто. В семье Юдиных к физиологической стороне любви относились легко, словно к потребности организма, вроде жажды или голода. Он сам не раз наблюдал ранним утром на пляже спящие на полотенцах парочки. А один раз случайно увидел, как средь бела дня, спрятавшись в воду по шею, парень и девушка занимаются любовью. Приезжие, да и местные, вели себя, будто попали на выпускной: гормоны шалят и кажется, что утро сотрёт все непотребства, которые необходимо проделать до восхода солнца.

Марина представлялась другой: свободной, искренней, неприкосновенной. Он её боготворил и восхищался ею, оттого и именем называть не мог, только Анасеймой. Разочарование настигло подобно удару молнии. Полгода он жил с кипящей ненавистью внутри, пропадал в кузнице, чтоб облечь свою попранную любовь в металл. Антон не переставал удивляться тому, что всё сделанное помощником имело отношение к морю: осьминог, медуза, дельфин и ракушки. Ещё полгода Илья пытался её забыть, погрузившись в учёбу и тренировки в бассейне. Увидев, как рьяно он ухватился за практику, мама обрадовалась, решив, что хандра закончилась. Но на самом деле он просто затаился и купил билет на самолёт. Только улететь не успел, Дима сломал ногу, и ему понадобилась помощь и поддержка. Илья переехал к нему на съёмную квартиру. За время выздоровления они с братом сблизились как никогда раньше и договорились летом вернуться в Штормовое, втайне от родителей. Благо давно жили отдельно, и схитрить оказалось несложно. Собрали компанию друзей, купили билеты и отправились на юг. В «скворечник» Юдиных попасть не удалось, Инна их огорчила: все комнаты были заняты до самого октября, она же поделилась телефонным номером соседа и даже сама их порекомендовала.

Чем ближе был день отъезда в Штормовое, тем сильнее разгоралась похороненная в глубинах памяти ненависть. Илья не смог простить обидные слова, они пулями вонзились в мозг и снова закровоточили, едва он вспомнил её прозрачные глаза и жестокую холодность. Увидев Марину, Илья растерялся, хоть и готовился к этой встрече больше года. Как же мучительно оказалось её ненавидеть, как же хотелось обнять!

Он присмотрелся к брату, тот, кажется, не шутил насчёт «попробовать».

– Только если она сама этого захочет, – выдавил он ответ. – Готовься к тому, что она сожрёт твоё сердце и не подавится. А останки твоей гордости повесит на шнурок среди ракушек, как очередной трофей.

Дима хмыкнул.

– Заставить её точно невозможно. Ты видел, какая она стала? Я, когда её на пирсе увидел, реально потерял дар речи. Что-то есть в ней такое притягательное, необузданное.

Илья покачал головой:

– А как же Наташа? Зачем ты её на юг притащил?

– А ты Вику?

Илья снова отвернулся к морю. Он и сам не мог ответить на этот вопрос однозначно. Хотелось показать Марине, что его жизнь продолжается за пределами Штормового, есть друзья и… девушка, влюблённая в него.

Наконец, мучения на теплоходе закончились, пассажиры высыпали на берег и ринулись к дельфинарию. Зрители уже рассаживались, шумели в ожидании представления. Илья купил билеты в Анапе заранее, нарочно взял в первый ряд, чтоб ощутить, как обещала реклама, брызги на лице. Судя по близости воды, им предстоит испытать гораздо больше, хорошо, если домой уйдут в сухих джинсах. На полу под ногами растеклась объёмная лужа, да и скамейки распухли от влажности.

Представление началось с выступления дельфинов – юрких игривых афалин. Ведущий шоу бродил перед зрителями, сыпал шутками, а в это время тренеры взмахом руки или свистком отправляли подопечных на очередной трюк. Уже через пять минут, весь первый ряд и частично следующие два отплёвывались от воды. Дети пищали от восторга и аплодировали, не жалея ладоней, даже взрослые выглядели завороженными и счастливыми.

Следующей своё мастерство продемонстрировала моржиха Бибоня. Грузная и неповоротливая на суше, в воде она смотрелась удивительно грациозно. Ей аплодисментов досталось немного меньше, было в ней что-то устрашающее. Вернулись афалины и раззадорили публику прыжками в высоко подвешенные обручи. Шесть дельфинов вращались в воде, подобно штопорам, задрав вверх носы, выныривали у самого борта, пугая внезапностью, и оглушительно пищали, как детские резиновые пупсы. Илья не сразу заметил, что к двум тренерам в чёрных гидрокостюмах добавилась ещё одна девушка в бордовом одеянии.

Дима толкнул его в плечо.

– Смотри, там Марина.

Илья перевёл взгляд на площадку, где расположились тренеры, и оцепенел. Он никогда не видел Анасейму в дельфинарии, почему-то даже не задумывался о её работе, не представлял, как это выглядит. Облегающий костюм чётко вырисовывал стройную фигуру, тёмные волосы она собрала в тугой пучок на затылке и сняла все бусы. Без ракушек она казалась непривычно нагой и незнакомой.