Анасейма

Марина сняла шляпу, привязала её к рулю и, перекинув ноги через борт, прыгнула в воду. Смех тут же прекратился. Девушки ринулись к краю, взволнованно шаря глазами по поверхности моря.

– Куда она делась?

– Илюша, куда ты нас притащил, она, кажется, сумасшедшая.

Марина вынырнула с другой стороны катера, проплыла вокруг и остановилась в том же месте, откуда спрыгнула, подтянувшись на руках, перелезла через борт и снова надела шляпу. С неё ручьями текла вода, волосы мокрыми жгутами прилипли к спине, одежда насквозь пропиталась влагой.

 Дима первый пришёл в себя.

– Я думал, ты нас тут и оставишь, посреди моря.

Марина хмыкнула.

– Я вам свою «Афалину» не доверю.

Вика расстегнула верхнюю застёжку на жилете.

– А можно мы тоже поплаваем?

– Нельзя, – отрезала Марина и завела мотор.

На пирс девушки буквально выскочили. На борту они чувствовали себя явно неуютно: настораживала молчаливая хозяйка катера, в сторону которой слишком уж часто оборачивались взгляды парней. Дима выбирался последним, Марина только сейчас обратила внимание на длинный розовый рубец на его правой голени. Он перехватил её взгляд и печально вздохнул.

– Если скажу, ты застыдишь меня.

Марина привязала трос, посмотрела на пирс. Илья уходил, не оглядываясь, держа под руку Вику и уводя всю остальную компанию. Наташа несколько раз обернулась и помахала рукой, призывая следовать за ними.

– Ты отстал.

– Ну и что. Хоть с тобой наедине поговорим.

Марина легко запрыгнула на деревянную площадку и села рядом с Димой.

– Так что с ногой?

– В декабре поскользнулся и сломал ногу. Обидно ужасно, мог бы как-нибудь эпичней повредить конечность, а не как древняя старушка.

– Придумай версию красивее, – предложила Марина, глядя на море.

– Марин, – он дождался, когда она повернётся и продолжил: – Меня не сильно посветили в то, что произошло в прошлом марте, помню, что мама бесновалась, Илья весь мир возненавидел, опять лежал в больнице. Вышел оттуда злой, как чёрт. Забил на учёбу, с сессией пришлось папе выкручиваться. Мама чуть со стыда не сгорела за Илюху. А как же! Потомок врачей и такая гнильца в генеалогическом древе! Летом он вроде немного успокоился и в сентябре вернулся в институт.

– Мне всё равно, – Марина отбросила волосы назад и увидела, что Дима смотрит на её грудь, проступающую сквозь мокрую ткань топа. Ей стало неловко, она вернула пряди на место.

– Мама ещё главного не знает: кажется, Илюха надумал бросить институт. Совсем бросить. Какой-то несерьёзной несуразицей увлёкся. Куёт, представь, куёт что-то. Даже слово звучит смешно и нелепо.

– Раиса Константиновна будет в шоке.

– Это точно. – Дима замялся. – Так что у вас с Ильёй?

– Ни-че-го, – по слогам проговорила Марина. – У него, смотрю, и девушка есть.

Дима присмотрелся к её лицу, пытаясь найти следы ревности, но она выглядела удивительно равнодушной.

– Вика – дочка давних друзей родителей. Мама пророчит её Илюхе в жёны. Они на одном курсе учатся.

– Поздравляю. Совет да любовь, – Марина резко поднялась. – Извини. У меня дел много, я ещё дома не была, а сейчас нагрянут желающие совершить морскую прогулку.

Две недели они существовали рядом, но не пересекались. В дворе Юдиных суетливая возня и детские крики не утихали ни на минуту. Многодетная семья отдыхала шумно и весело. С соседнего участка то и дело слышались оживленные голоса, плеск воды в бассейне. Гости Фёдора часто засиживались в «Баунти» и пропадали в Анапе. Каждый раз слыша голос Ильи, Марина замирала и на несколько секунд забывала дышать. Иногда вечером она вдруг внезапно ловила себя на мысли, что идёт по берегу в сторону кафе, в надежде хотя бы увидеть его или снова услышать. Завидев её, Дима тут же махал рукой и предлагал присоединиться, хотя девушки хмурились и явно возражали против такой компании. Вика мгновенно активизировалась, определив чисто женской интуицией, откуда можно ждать бедствия, и отвлекала Илью.

После беседы на пирсе братья не стремились к общению, хотя с Инной здоровались и дружелюбно болтали через забор. Поэтому, вернувшись вечером с пляжа, Марина была изумлена, увидев гостей соседа в полном составе в своём дворе. Татьяна накрывала на стол, в мангале приветливо потрескивали дрова, а Инна нарезала овощи, весело и беззаботно делясь своими планами на будущее. Такой болтливой и возбуждённой её ещё никто не видел.

– Я уже сдала два экзамена. Осталось ещё два. Но это уже пустяки. Так что скоро я тоже буду студенткой, правда, заочницей. Очно мне некогда учиться.

Илья приподнялся в гамаке.

– Не удивлюсь, если через пару лет ты уже своё кафе откроешь.

Инна довольно кивнула. Она и сама в этом не сомневалась, но такая вера в её способности и упорство окрыляла.

Марина опешила и застыла у ворот. Дима заметил её и отсалютовал длинным огурцом.

– Как раз к ужину. Мы тут решили вашим королевским мангалом воспользоваться. Татьяна пригласила.

Марина одёрнула подол полосатого как зебра сарафана и прошла через двор к качелям. Поставив корзинку рядом, принялась молча плести браслеты из литтторин[1]. Наташа восхищённо ахнула: