Анасейма

Бракосочетание запланировали на весну, но Алсу уже сейчас принялась вояжировать по свадебным салонам, каждый вечер доставала будущего мужа просмотром каталогов с нарядами и уговаривала похудеть, чтоб втиснуться в выбранный для праздника костюм. Раньше она легко мирилась с тем, что её Заи были далеки от модельных параметров и не обросли кубиками, придиралась только к собственной внешности. Даниил стал её новым проектом по преображению, она явно нацелилась вылепить из него греческого бога до начала апреля.

Каждое утро Марина бродила по пляжу, собирала ракушки. Её куриный бог утонул, без него она чувствовала себя незащищённой и неуверенной. Боли не было, сердце застыло в ожидании. Сначала отсчитывало недели, потом дни, а теперь уже часы, постепенно размораживаясь и ускоряя темп. Проснувшись однажды утром, она открыла глаза и посмотрела в окно на выгоревшее светлое небо. Душа замерла в предчувствии: сегодня.

Она позавтракала в компании шумной Алсу и заразительно радостного Даниила, Татьяна тихо улыбалась, поглядывая на счастливую старшую дочь. Накинув ветровку, Марина пошла на пляж. На краю пирса стоял Дуги. Несмотря на промозглую погоду, ограничился рубашкой, и ту расстегнул полностью, позволив ветру трепать полы и распущенные спутанные волосы. Он дождался, когда Марина приблизится и только потом повернулся.

– Ждёшь? – его лазурные глаза сощурились.

– Жду, – кивнула Марина, даже не спросив о ком речь. Стянула один из браслетов с запястья и протянула собеседнику.

Он подал сложенную щепотью ладонь, предлагая надеть украшение. Браслетов на его руке болталось больше, чем на запястье самой Марины.

– А если не приедет?

– Значит, я в нём ошиблась.

– Ошиблась, конечно. – Дуги снова перевёл взгляд на море, глубоко вдохнул влажный терпкий воздух. – С самого начала ошиблась, когда назвала его вулканом. У него такая же морская душа, как и у тебя, в сердце шторм, в костях ракушки.

Марина хмыкнула.

– А в голове песок, видимо.

Дуги стянул с шеи ракушку морского гребешка, один в один, как её утерянная в бурю.

– Не ты потеряла?

Марина наклонила голову, позволяя надеть куриного бога. Выправила волосы из-под цепочки, прижала ракушку ладонью к груди.

– Спасибо.

– Иди, он уже здесь.

Марина обернулась, оглядела пустынный пляж, но никого не увидела. Прогулялась по пирсу, присматриваясь к дюнам и роще серебристых лохов. Разнервничалась, никак не могла унять пульс и устоять на месте. Прошла вдоль пенной кромки моря, нарочно не глядя в сторону Штормового. А потом и вовсе развернулась, и пятилась спиной вперёд, рассматривая свои следы на песке. Некоторые из них слизывали волны, но большинство оставались чёткими выемками с рисунком протекторов.

Наткнувшись на тёплую мягкую преграду, Марина остановилась и замерла.

На плечи легли тяжёлые ладони, в макушке стало горячо и щекотно от дыхания.

– Привет, Анасейма. – Илья, притянул Марину вплотную, обхватив за плечи, уткнулся носом в волосы. Несколько минут они молчали, наслаждаясь близостью друг друга.

Марина первая отстранилась, взяла его за руку и повела вдоль моря. К её следам добавились новые, более чёткие и глубокие. Илья молчал, переплёл пальцы и опустил в карман своей куртки.

Марина смотрела под ноги, так же пряча взгляд, произнесла:

– Ничего не изменилось. Я действительно тогда была с Алексеем.

Илья стиснул зубы, он бы предпочёл об этом вообще не вспоминать, и знать имя этого мужчины не хотел.

– Да будь ты хоть сама дьяволица, пропащая грешница, самовлюблённая, жестокая эгоистка, я не могу не любить тебя. Это больно и мучительно, но это выше моих сил. Можешь меня презирать за эту слабость.

Марина повернулась к нему.

– Я не буду просить прощения, не буду ничего объяснять.

– Я говорил с мамой, – он замолчал, на мгновенье воскресив в памяти тяжёлую беседу накануне его отъезда из Москвы. – И с Алсу говорил. Всё, что нужно, я знаю. Ты моя, Анасейма.

Марина резко остановилась и, потянув Илью за воротник куртки, поцеловала. Чуть отстранившись, улыбнулась, не размыкая губ. Вспомнила характеристику, придуманную Дуги: «морская душа, в сердце шторм, в костях ракушки». От себя она добавила: и соль на губах.

Илья почувствовал её улыбку.

– Что тебя так рассмешило? Вроде я нормально целуюсь.

– Очень даже неплохо.

Она снова коротко поцеловала его и отодвинулась. Илья опустил взгляд ниже, наткнулся на ракушку, лежащую поверх куртки.

– Я думал, тебе своего бога отдать, а ты уже нашла нового.

– Дуги моего в море выловил.

– Дуги? – Илья приподнял бровь, выражая изумление. – Разве он не близкий родственник крышевого смотрителя и унитазного попоклюя?

Марина нахмурилась.

– В каком смысле?

– Татьяна рассказывала, что ты в детстве завела себе воображаемого друга Дуги, и они охотно поддерживали эту фантазию.

Марина оглянулась на пирс, в надежде увидеть сухопарую фигуру с размётанными ветром волосами, но на площадке никого не было.

– Дуги существует, – безапелляционно заявила она. – Он на гитаре научил меня играть, и каждое лето объедал половину черешни.

Теперь уже Илья повернулся к пирсу, высматривая друга Марины.