Анастас Иванович Микоян: человек и политик

Невозможно точно определить, были ли предположения о возможных военных требованиях Югославии от Советского Союза вызваны оценкой того, что такой шаг может последовать, или такая информация была «утечкой» или преднамеренно разглашена югославскими военными и дипломатическими кругами. На переговорах в Москве был затронут и вопрос о возможных советских военных поставок Югославии. В связи с этим Чинкар-Маркович попросил посла Шуменковича уточнить через советское посольство в Анкаре, может ли Советский Союз поставить в Югославию 50–100 истребителей, 100 разведывательных самолетов, тяжелую артиллерию, средние и тяжелые танки, а также бензин и керосин, для авиации [206]. В контактах с британским военно-воздушным атташе в Белграде новый помощник командующего югославскими ВВС генерал Боривое Миркович не скрывал своей убежденности в том, что пропавшие современные истребители могут быть закуплены только в Советском Союзе, и его усилия по обеспечению как можно больше истребителей. Он не был уверен, дадут ли югославские усилия в этой области желаемый результат, но он полагал, что есть хорошие перспективы для достижения соглашения о поставках советских истребителей в Югославию[207].

По свидетельству генерала Джорджа Лукича, тогдашнего второго помощника министра армии и флота, югославское военное руководство начало задумываться о возможных военных закупках в Советском Союзе еще в 1939 г., когда политический кризис на европейской территории резко обострился. Учитывая потребность в современных материалах и нехватку материальных ресурсов для реализации срочных закупок (по стоимости порядка трех-четырех годовых государственных бюджетов) в очень короткие сроки, создание специального фонда, через который обеспечивалось получение части необходимых средств, и решение было принято. Поскольку югославская экономика была связана с Германией и Италией, а также с чешскими заводами, находившимися под контролем Германии, большая часть закупок осуществлялась в этих странах. Что касается поставок из союзных стран, то дела шли очень плохо. Французская сторона дала отрицательный ответ, объяснив, что все возможности французской промышленности ориентированы на удовлетворение потребностей своих вооруженных сил, в то время как британцы пообещали ссуду для удовлетворения части югославских авиационных, медицинских и инженерных потребностей, а также по доставке необходимых ей шин.

Американская военная промышленность работала на нужды своей армии, в то время как частные заводы не занимались военным производством, то есть смогли перейти на массовое военное производство только после года конкретных приготовлений. Поскольку американская государственная политика строго следовала провозглашенной линии нейтралитета в существующем конфликте, покупатель оружия и военной техники должен был заплатить золотом и доставить в Европу за свой счет, то есть на свой страх и риск. Единственно возможным вариантом было положиться на Советский Союз, с которым не было пока официальных отношений[208].

По воспоминаниям генерала Лукича, «он почувствовал, что пора установить дипломатические отношения, поэтому мы и туда обратились за помощью» [209]. Помимо безотлагательности ситуации и необходимости удовлетворения военных потребностей, такая решимость была подкреплена убеждением большей части политической, военной, экономической и интеллектуальной элиты окончательно урегулировать отношения с Советским Союзом и установить с ним дипломатические связи.

Несмотря на их отсутствие, югославское военное руководство располагало достоверной информацией о том, что Советский Союз создал мощную тяжелую промышленность и современно вооружил и экипировал свою многочисленную армию[210].

Таким образом, помимо текущих политических устремлений и традиционных связей, нынешние военные потребности стали одной из наиболее важных причин стремления Югославии установить официальные дипломатические отношения с Советским Союзом.

Ратификация и реализация достигнутых соглашений

Советское государственное информационное агентство ТАСС официально сообщило, что 11 мая 1940 г. в Москве было подписано торговое соглашение между представителями югославского и советского правительств, которое в 1940 и 1941 гг. предусматривало взаимный торговый обмен на уровне 176 миллионов югославских динаров. Было объявлено, что подписаны необходимые протоколы о создании торговых представительств, а также способы оплаты.

Согласно заявлению, Советский Союз намеревался импортировать медь, свинец, цинк, хлор, бокситы, медные концентраты и сало, в то время как Югославия — импортировать нефть и нефтепродукты, хлопок, сельскохозяйственную технику и ряд других товаров.

Общественность была проинформирована о том, что соглашение было подписано с югославской стороны Милорадом Джорджевичем и Савой Обрадовичем, а с советской — народным комиссаром внешней торговли Анастасом Микояном [211].